Разумеется, человечество никогда не станет питаться одними только мидиями. Даже населению самых бедных стран они быстро бы приелись, а с инстинктивной потребностью в пище разнообразной и приятной следует считаться. Нам ясно уже и теперь, что аквакультура может дать намного больше пищевых продуктов, чем рыболовство, и что прибрежные воды с обеих сторон Атлантики, и без того богатые рыбой, очень благоприятны для этого нового промысла.

Только при одном очевидном условии: наименьшем загрязнении. Целые библиотеки книг написаны уже об этой опасности. Случайно или по небрежности проливают свою нефть танкеры, и приходилось видеть, как на загрязненных пляжах умирают порой в тяжких муках мириады измазанных нефтью животных. Катастрофа «Терри Каньон», налетевшего 18 марта 1969 года на риф Севен-Стоунз против Корнуолла и пролившего весь свой груз сырой нефти в Ла-Манш, стоила в общей сложности Франции 37 миллионов новых франков и почти столько же Англии.

И все же такое эпизодическое загрязнение менее опасно, чем то, что представляет собой постоянное следствие нашей промышленной цивилизации. Производство ли это энергии, обрабатывающая промышленность, интенсивное земледелие или домашнее хозяйство, все отбросы оказываются в конце концов в море. Возьмем только американское побережье Атлантики. Загрязненные воды реки Потомак погубили в 1963 году массу рыбы, исчисленную в 9 миллионов штук; в эстуарий Делавара поступает каждый день 500 т «углеродистых отбросов первой степени»; в Южной Каролине от загрязнения погибла половина голубых крабов; участок океана в 50 кв. км перед самым Нью-Йорком называют Мертвым морем, потому что вся живность там исчезла.

Опустошения в этих районах океана больше всего известны и лучше всего подсчитаны, так как правительство Соединенных Штатов не закрывает глаза на эту опасность и начало вести борьбу с ней, так же как с загрязнением воздуха больших городов. На этом и закончим наше отступление о загрязнении вод. Как показывает история, люди в конце концов всегда находят средства борьбы с ошибками, представляющими для них смертельную угрозу. Можно надеяться, что воды Атлантики снова станут когда-нибудь чистыми.

В начале этой книги мы видели, как разведчики нефти устанавливают буровые вышки по всей прибрежной полосе Атлантического океана. Выгоды, получаемые от этих разработок, точно неизвестны, но они, должно быть, немалые, если судить по той решимости, с какой нефтяные компании вкладывают в них капиталы. О величине этих капиталовложений мы уже говорили. Помимо нефти американцы извлекают еще из Атлантического океана – не из его недр, а прямо из воды – бром и магний. Американские и европейские химики упорно пытаются найти рентабельные способы добычи кальция, калия, фтора, лития, железа, цинка, меди, вольфрама, урана, содержащихся в морской воде.

Воды океана содержат также золото, и, разумеется, этот металл привлекает внимание изыскателей в первую очередь.

Один кубический километр морской воды содержит четыре килограмма золота. В водной массе океанов заключены тысячи тонн золота. Почему же не пытаются извлечь его?

После первой мировой войны немецкий химик Фриц Хабер попробовал это сделать. Он был известен как изготовитель взрывчатых веществ из азота воздуха, и его соотечественники, испытывая в то время экономические трудности побежденной страны, думали, что добываемое в море золото разрешит все их проблемы. Четыре года плавал Хабер на специально оборудованном судне «Метеор» и получил золото из морской воды. Себестоимость его была в пять раз выше цены на золото.

Однако Атлантический океан содержит в себе определенное количество золота, которое может обогатить его искателей. Димитрий Ребиков – о нем мы уже упоминали, он открыл древний порт под водами океана у Багамских островов – провел тщательное исследование испанских галионов, потонувших в XVII веке в Карибском море.