– Ладно, Джек, ладно, – уступил его адвокат. – Возможно, на этот раз она поддалась плохому настроению.

– На этот раз? – проревел невозмутимый король нью-йоркской моды. – Ты знаешь мою жену? Я просто спрашиваю тебя, Сэм. Мы говорим о настроении или о чем?

– О женщине, Джек, – спокойно напомнил ему адвокат, – то есть о женщинах все эти годы. Послушай, только подумай, каково ей было. Марианне, твоей жене.

Джексон Сторм тупо смотрел на огромный букет роз и лилий, которые каждый день доставлялись в «Плаза Атеней». Внезапно он почувствовал, что устал от гостиничных комнат, даже при том, что жил в роскошном номере пятизвездочного парижского отеля. Ничем не отличалось и Рождество на нью-йоркской Пятой авеню. В итоге, точно как в старые времена, он оказался за ужином в кошерном ресторане Ратнера на Пятнадцатой улице.

– У нас было понимание, – сказал Джек немного хрипло.

– Черта с два у вас оно было, – откликнулся Сэм. – Вы никогда не обсуждали тех, других женщин.

– Но Марианна… э-э-э… она знала, что происходит.

– Ты бабник, Джек, – раздался в телефонной трубке голос его давнего друга. – Сначала это были девочки с верхних этажей на Седьмой авеню, помнишь? Которые были не прочь кое-что сделать, чтобы демонстрировать старые фасоны Джексона Сторма. Потом цыпочки из крупных агентств, которые мечтали сделать себе имя. Кстати, – безжалостно продолжал адвокат, – как насчет телевизионной «джинсовой» девушки, Сэм Ларедо? Ты не делал из своих отношений с ней никакого секрета. А теперь позволь мне спросить тебя: где все это время была Марианна?

Джек вынул из кармана платок и протер им лоб.

– Послушай, Сэм, я обеспечивал эту женщину так, что ты даже представить себе не можешь, – драгоценности, меха, приличный дом. Боже, и не один дом, а целых четыре! Я ею не пренебрегаю, – сказал он, возвышая голос, дабы перекрыть возражения, несшиеся из Нью-Йорка. – Я до сих пор сплю с ней…

Он осекся. Когда? Когда это было в последний раз? Несколько месяцев назад? Когда они вернулись из Акапулько прошлой весной? Джек осознал, что, похоже, это было именно тогда. Зная Марианну, неудивительно, что она в такой ярости.

Ужаснувшись, он размышлял, навсегда ли установилось между ними это отчуждение. Глядя на букет тепличных цветов, стоящий перед ним, Джек неожиданно понял, что не знает, как ему к этому относиться. Хочет ли он снова стать холостяком? Предстоит нечто вроде раздела имущества. Имеет ли он право выбрать дом, какой пожелает? Появится ли впоследствии женщина или девушка, которая заинтересовала бы его?

Джек колебался. Очаровательная женщина, что он встретил в «Конкорде», возвращаясь в Париж, была замечательной партнершей по ужину и имела потрясающие данные как партнерша в постели. Но однажды в его номере «Плаза Атеней» она призналась ему, что всегда мечтала стать дизайнером одежды.

Джексон Сторм слышал подобное много раз прежде, и это всегда имело один и тот же эффект: он становился очаровательным, учтивым и, сохраняя потрясающее спокойствие, вызывал леди такси и желал им всяческих удач. Так произошло и на этот раз.

Его адвокат тем временем продолжал свою речь:

– Слушай, еще не все потеряно! Не спеши делать выводы. Марианна во всех отношениях женщина, Джек… Красивая женщина. Поверь мне, многие мужчины завидуют тебе. Но все эти годы ей приходилось мириться с твоими изменами. Если честно, скажу тебе, что иные люди даже удивляются, как это ты, в твои-то годы…

– Эй, полегче! – Джек снова скорчил гримасу.