Я не слышала этой истории. И в голосе Томилина – настоящая горечь человека, вынужденного отступить перед несправедливостью.

    – В новом, виртуальном мире нужны новые возможности для борьбы с преступностью, – говорит он вдруг. – Неожиданные. Революционные. Дающие кардинальное преимущество силам охраны правопорядка. Вы не согласны, Карина?

    А я и не знаю уже, с чем согласна, с чем – нет. Нет, и Чингизу я не лгала. Средства, которыми пользуется Томилин, мне не нравятся. Вот цели… цели-то самые благие.

    – Подготовили отчет, Карина? – интересуется Томилин, так и не дождавшись ответа.

    – Я займусь им вечером. Разрешите еще раз проинспектировать заключенных?

    Томилин устало прикрывает глаза. Нетронутый кофе на столе, горшок с геранью, фотографии… Я вдруг замечаю, что это фотографии пожилого мужчины и пожилой женщины. Очевидно, родители подполковника, а вовсе не жена и дети…

    – Разумеется, Карина. Проверяйте все что угодно, сопровождающего я вам выделю…

    Уже у дверей подполковник окликает меня снова:

    – Карина!

    Оборачиваюсь.

    Пальцы Томилина медленно сминают цветок герани.

    – Допустим, что я перестраховался. Испугался за вас. Понимаете? Бандиты могут быть сколь угодно обаятельны… в отличие от нас с вами. Но мы по одну сторону. Они – по другую. Этого… не стоит забывать. Приходите к двум часам, хорошо? Я надеюсь, ваше мнение изменится.

    Пальцы его все комкают и комкают несчастный цветок. Не провинившийся ничем, кроме того, что есть у нас традиция называть оружие именами цветов.

    Мне ничего не остается, кроме как кивнуть подполковнику.

    Когда-то, едва узнав, что я собираюсь поступать в юридический, папа сказал мне… тогда я не приняла его слов всерьез, задумалась лишь позже. Нет, отец говорил не насчет опасностей работы следователя или эксперта. Он просто заметил, что, защищая закон, легче всего его нарушить. Именно для того, чтобы защищать. И что долг службы и обычная человеческая мораль начнут бороться у меня в душе… пока не победит что-то одно.

    Нет, вначале я не поверила…

    Но противней всего понимать, что никакой борьбы уже нет. Я выбрала. Чингиз с товарищами может быть сколь угодно красноречив. Даже прав… с общечеловеческих позиций. Вот только и Томилин прав – невозможно в виртуальности бороться с преступностью старыми средствами.

    А еще… неужели я не хочу сама стать дайвером? Понять, увидеть… сложить свой паззл до конца…

    Оставив охранника в камере Антона Стекова, я прохожу во «внутреннюю Монголию» незадачливого борца за свободу. Зря он отсидел срок, зря твой приятель раздавал взятки. Ничего вам не остановить. Даже побеги ваши снисходительно не заметят…

    Стеков на этот раз не сидит перед телевизором. Разгуливает по комнате, размахивая руками и что-то вполголоса говоря. Я останавливаюсь на пороге «стандартной квартиры» и в недоумении смотрю на заключенного.

    Он что, спятил?

    Антон Стеков, преспокойно выбиравшийся из виртуальной тюрьмы в Диптаун, общался со своим фантомным окружением! С «программистом Алексеем» и его сыночком «Артемом».