— Ну — у-у… — помялся Гаврилов, — к «дубам», например…

— Знаете что… товарищ старший прапорщик… — начал заводиться Берзалов, цедя слова сквозь зубы. — Вашу — у-у Машу — у-у!.. В благородство играете?.. Приказываю… Вашу — у-у Машу — у-у!.. Моя машина идёт первой! Исключительно добровольцы! Если через час не подадим знака, уходите по маршруту и действуете самостоятельно в соответствии с планом. А когда вернётесь к нашим, доложите командованию все обстоятельства. Я ещё записку напишу на всякий пожарный, чтобы никто не сомневался в вашей честности и порядочности! Я уже не говорю о долге! Дату поставлю и время! Вашу — у-у Машу — у-у!..

— Зачем?.. — оторопело удивился Гаврилов.

— Так надо, — твёрдо сказал Берзалов, хотя совсем не испытывал этой самой твёрдости, а как всегда, страшно сомневался. — Записку вручите командованию, чтобы к вам не было претензий.

— Роман Георгиевич… — попробовал было возразить Гаврилов.

Но Берзалов его оборвал:

— Всё! Федор Дмитриевич — ч-ч… Всё! Идите готовьте экипаж.

— Есть готовить экипаж, — расстроено поднялся и козырнул Гаврилов.

И вот тогда‑то Берзалов понял, что перегнул палку, что прапорщик ни в чём его не подозревает: ни в трусости, ни в слабости, потому что на лице у него было написано такое огорчение и разочарование, которые никак подделать невозможно. «Хороший ты мужик, — едва не расчувствовался Берзалов, — очень хороший, но всё равно я пойду первым, и баста!»

Потом он, всё ещё страшно расстроенный, потопал в соседний дом к бывшим рабам, которых обогрели и накормили от живота и которые всё ещё спали, как и Кец, без задних ног, разбудил Протасова и сказал:

— Мы сейчас уходим. Взять вас не можем. Но я вас прошу дойти до наших и передать донесение. Здесь вам пути два дня. Еду и оружие мы вам дадим. А на словах скажете, что мы вошли в квантор, ну… в этот туннель, — объяснил он, заметив, что Протасов его не понял. — Ну и расскажете, что да как. Я здесь всё изложи… — он протянул лейтенанту пакет.

— Как же мы дойдём?.. — огорчённо спросил Протасов, намекая на свою хромоту.

— Филатов!.. Померанцев!.. — крикнул Берзалов.

— Здесь мы! — оба появились, словно только и ждали, когда их позовут.

— Ну что?.. — таинственно спросил Берзалов.

— Нашли «ниву — шевроле». Побитая, он ездить можно, — по — деловому доложили они.

— Заправили?..

— Так точно, под завязку. И две канистры запаски.

— Ну вот, — будничным голосом сказал Берзалов, поднимаясь, — транспорт у вас есть. Приедете к нашим, там вас подлечат. Лейтенант, держи карту с маршрутом. Никуда не отклоняйтесь. Двигайтесь на север, в бассейне между реками Сосна и Дон. Ночуйте исключительно в поле. Да собственно, у вас одна ночевка‑то и будет. А если поспешите, то и без неё обойдётесь. Берегитесь волков. Города объезжайте, них могут быть ловушки. Помните, что ваше главная цель — связь! Перед заставой в Ефремово дадите ракеты: две красные и одну зелёную.

— Две красные, одну зелёную, — погасшим голосом ответил лейтенант Протасов.

Накануне вечером он долго упрашивал Берзалова взять его с собой.

— Я три раза бежал. Меня ловили. На третий раз сухожилие перерезали. Убежать невозможно. Здесь надо знать ходы и выходы, то есть эти самые, как вы называете, кванторы.