Это массивные четырёхлапые создания, чьи тела покрыты серой шкурой и грубым чёрным волосом на холке. Конечности увенчаны острыми как бритва когтями, а из приоткрытых пастей выделяется ядовитая слюна, которая словно в замедленно съёмке опускается на крышу, прожигая её. Пониженная гравитация во всей своей красе.

Плотоядный блеск крохотных глазок, затерявшихся на уродливых, вытянутых мордах как бы говорит: «Мы тебя на знаем, но на закуску сойдёшь». Зрачки противника светятся призрачным голубым светом, но самое странное иное — в нескольких местах бока противника пробивают хлёсткие розоватые щупальца. Такие же, но покороче, торчат по бокам его зубастой пасти. В общем, в воображении создателю этого отказаться нельзя.

Гадов зовут дрэ́ллоками. Квазы, РБМ под восемнадцать сотен, что создаст проблем даже сильным Квазарам.

Твари молниеносно реагируют на моё движение, с рёвом бросаясь в атаку. Выстрелы Бутона и Колючки должны разорвать гробовую тишину Ноортиса, но гудения, поглощённое вакуумом, не слышно. Первые сгустки плазмы с лёгкостью пробивают бочкообразные тела. Кровь вперемешку с ошмётками плоти стремительно разлетаются вокруг замысловатым узором, кристаллизируясь в лёд прямо в полёте.

Когти со свистом рассекают пустоту, а я вливаю аркану в револьверы, активируя Усиленные выстрелы. Их хватает за глаза, чтобы развоплотить тех, кто неосмотрительно выбрал себе жертву.

Уклоняясь от молниеносных атак монстров, я вдруг замечаю странную деталь, которая заставляет меня призадуматься. Розоватые щупальца противников извиваются в вакууме, будто в попытке схватить добычу. Но здесь, среди безжизненных руин давно заброшенного города, я не вижу ничего, что могло бы утолить их голод.

Эти конечности явно предназначены для охоты, для ловли жертв.

Размышляю, одновременно всаживая сгустки плазмы в бронированные черепа монстров.

Но на кого они могли бы охотиться здесь? Не друг на друга же? Эти уродцы явно привыкли к другой экосистеме.

Словно в подтверждение моих мыслей, один из монстров вдруг совершает немыслимо высокий прыжок, за гранью возможного в условиях обычной, но не местной гравитации. Он взмывает над развалинами, заставляя меня задрать голову, чтобы не упустить его из виду.

Любопытно.

Отталкивается с такой силой, потому что на его родной планете притяжение гораздо сильнее?

Тварь обрушивается на меня сверху, целясь острыми когтями в лицо, но я встречаю её Струнами пустоты, шинкуя на части. Ошмётки плоти планируют на крышу, а потоки крови веером разлетаются в стороны, как в замедленной съёмке.

Всё это лишь укрепляет мою уверенность в том, что эти создания здесь чужие. Готов поспорить на свой револьвер, что этих тварей Сопряжение забросило сюда специально для Полигона, чтобы поднять ставки. Дать зрителям красочную картинку боёв, а не одиночек скитающихся по заброшенным руинам.

Что ж, если система жаждет зрелища, то я устрою ей представление, которое она точно не забудет.

Перекатываясь в сторону от очередного удара щупальца, прыгаю от земли, но, не рассчитав силы, улетаю на другой конец крыши. Бой в условиях пониженной гравитации дело непривычное. Так же рефлекторно пытаюсь достать дальнюю цель ударом молнии, но… Аэрокинез не срабатывает. Нет воздуха, в котором я мог бы создать заряд, изменив проводимость.

Пользуясь заминкой, ко мне рвётся тройка дрэ́ллоков, гонимые на убой Сопряжением. В них не чувствуется страх смерти или инстинкт самосохранения. Без лишних сантиментов разряжаю Барабанный каскад, прошивая уязвимые точки на теле монстров, которые подсказывает мне Инстинкты охотника. С каждым последующим выстрелом плазма дезинтегрируют кости и плоть всё сильнее, пока не остаётся ничего кроме опалённого кровавого месива. Расслабляться рано — ещё три монстра на подходе.