В руинах Ноортиса я мог скользить по огромной территории, за миг преодолевая сотни метров и уворачиваясь даже от атак с обширной зоной разрушений. Здесь так развернуться не получится.

— Ну давай же, старушка, покажи класс! — кричу я, пока Квантовые выстрелы рикошетят от её лица.

Принципы Сопряжения не дают мне сформировать выстрелы сразу в теле противника, а снаружи её с ног до головы покрывает тонкий слой спрессованной гравитации.

Галадра замирает, и пространство вокруг неё начинает искажаться, словно реальность плавится под её взглядом. Из тела бессмертной старухи вырываются тонкие нити энергии, которые, извиваясь, пронзают воздух. Там, где они касаются материи, возникают микроскопические чёрные дыры, мгновенно поглощающие всё вокруг. Я едва успеваю разорвать дистанцию Глайдом, когда целый сектор пола исчезает, оставляя после себя лишь идеально ровный срез, под которым оказывается камень.

Похоже, этот зал находится вовсе не на летающей платформе вип-трибуны, а где-то на поверхности Ноортиса, если не под ней.

Краем глаза замечаю, как толпа зрителей приходит в неистовство. Их крики и вопли сливаются в единый пульсирующий гул, отражаясь от стен и сводов зала. Публика жаждет крови и зрелища, будто стая голодных падальщиков. Они так и не смогли насытиться той бойней, что я устроил на Полигоне.

Над этим хаосом звуков возвышается пронзительный голос комментатора:

— Невероятно! Непостижимо! Похоже, сюрпризы на сегодня не закончились. Наш непредвиденный призёр и лидер клана Дома Архарц решили уладить свои разногласия прямо здесь! Кто возьмёт верх? Делайте ваши ставки, дамы и господа!

Её слова подхлёстывают публику ещё сильнее. Для них это лишь развлечение, игра, а мы с Галадрой — просто пара бойцовских псов. И плевать, кто победит, а кто сдохнет. Завтра будет новый бой и новый повод расстаться с арканой, пощекотав свои нервишки.

Тем временем дроккальфар поднимается в воздух, окружённая ореолом искривлённого пространства-времени. Её глаза пульсируют гнетущим светом, и с каждым миганием реальность вокруг дрожит и рвётся. Колонны начинают складываться сами в себя, превращаясь в невозможные геометрические фигуры. Статуи Ультхаков рвутся, словно пропущенные через шредер, распадаясь на атомы.

Движением пальца Галадра заставляет гравитацию вокруг себя колебаться. Металлические конструкции сминаются, как бумага, то становясь невесомыми, то обретая вес звезды. Осветительные панели на потолке взрываются каскадом сверхновых в миниатюре, засевая пространство раскалёнными осколками, которые застывают в воздухе, формируя парадоксальную скульптуру.

Волна квантовой нестабильности расходится от неё, превращая твёрдую материю в вихрь элементарных частиц. Я чувствую, как сами законы физики искажаются, грозя обратить всё сущее в первозданный хаос.

И ведь ей чертовски трудно сдерживаться! Даже сквозь пелену бешенства Галадра понимает: если она развернётся в полную силу, то погребёт под руинами не только меня, но и всех присутствующих. Включая собственную дочь. Если последнее вообще её заботит.

Нужно это использовать.

Под Спуртом срываюсь с места, паля из всех стволов. Квантовые выстрелы игнорируют персональный защитный барьер, возникая у самой её кожи, но ущерб минимален. Чёртова гравитационная плёнка!

— И это всё? — в её голосе звенит насмешка. — Ты переоценил свои силы.

Резким рывком в сторону уворачиваюсь от ответного удара в виде спрессованного до состояния звёздного ядра гравитационного копья. Тело налито свинцом. Каждое движение даётся с трудом, словно приходится двигаться сквозь толщу воды.

Блядский откат!

Алита предупреждала, что после Немезида меня накроет, но я и представить не мог, насколько. В ушах стоит гул, в глазах двоится. Такое ощущение, что все чувства резко притупились.