– Ерунда, все окончилось превосходно. Разве не так? К тому же нам обоим повезло: сколько было дел и на Бете, и на Земле.

«Ну насчет Земли я неуверен. – Бродерсен нахмурился и сплюнул. – Мы получили формальное разрешение на наши действия, но после долгих проволочек и затруднений. А потом толпы, речи, церемонии, конференции, банкеты, приемы, Достойные Примеры, тонны почты, звонки от тысячи тысяч и вездесущие гады‑газетчики… ни одной спокойной минуты, до тех пор, пока мы с Пиджин не ухитрилась улизнуть сюда. Этот кавардак, должно быть, замедлил ее выздоровление… если только оно состоялось, не смею и спрашивать».

– Переменим тему. А потом прямо на Деметру, – сказал он.

Дело их было закончено. Посреди всей печальной ерунды, которая в последние месяцы составляла их работу, попадались и обязанности, от которых нельзя было отказаться; следовало помочь делом и советом бетанам, принять участие в планировании регулярных отношений между обеими расами, передать ученым информацию, накопленную на «Чинуке» экипажем. Герой миллиардов, он мог выхлопотать деньги на сохранение океана, направить политику к свободе и здравому смыслу, выделить час для больных детей.

И теперь «Чинуку» предстояло отвезти скитальцев – кроме Джоэль – домой. (Карлос и Сюзанна хотели встретиться с ее родителями; Фрида решила эмигрировать вместе с мужем, которого она немедленно подобрала себе на Земле.) Бетане еще не имели достаточной информации, чтобы рассчитать свои хронокинетические трюки в этих Воротах. Быть может, и не стоит, пусть люди сделают это сами, когда поумнеют. Так что у Феба Бродерсена не будет приблизительно столько, сколько он провел возле Солнца.

Сильно ли изменились Барбара и Майк? Письма и ленты Лиз – согласившейся побыть дома, приглядывавшей за детьми и домом, не встревавшей в ту суету, которая поглотила его, – подтвердили, что они кое‑чему научились и рады показать свои достижения папочке. Однако в их возрасте между концом зимы и началом лета протекает столько же времени, сколько его прошло от начала вселенной.

Бродерсен отметил молчание Кейтлин. Встревоженный, он поглядел на нее; серьезное лицо было обращено к горизонту и синим глубинам. Нет! Прости!

– Извини, – он осекся. – Я сказал что‑то не то? Я бы не стал огорчать тебя, если бы мне посулили целую планету. Но, кажется, ошибся.

– Нет, дорогой, – она похлопала его по спине. – Ты просто напомнил мне кое о чем.

– Ну что я за идиот! Я просто пытался объяснить, какой ты была прежде, чтобы ты стала сама собой. Я не должен был пробуждать призраки. Ты сможешь простить меня?

– Прощать нечего. Я преодолела желание и безнадежные попытки вернуться. В самом деле. – Пальцы ее притронулись к его руке. Они остановились посреди дороги и повернулись друг к другу. Облачко тени пробежало над ними, а солнечный свет прогнал его.

– Откровенно говоря, Дэн, любовь моя, оставшиеся воспоминания лежат глубоко и спокойно, за пределами горя и радости. Это я должна просить у тебя прощения за слепоту к твоим стараниям.

– Мне не всегда удаются намеки, Пиджин, макушла. Поцеловавшись, они пошли дальше, и она сказала:

– Ты произнес слова, которые испугали меня: что умер бы ради того, чтобы я стала прежней.

– Я бы так и поступил.

– Неужели? Не стоит. А как насчет Лиз и детей? Он вздрогнул.

– Да, конечно. Верно, я забыл о них. Но если любишь, как я люблю тебя… – он не мог продолжать.

– Дэн, – сказала она, – я уже сказала тебе, что знаю только одну причину для нашей разлуки.