— Жаль, жаль, — повторил он, на этот раз громче. — Мне правда жаль этих бедных безумцев внутри «Флоры». Что им предстоит сегодня вечером, а?

Тюремные охранники стояли в подземной кладовой, глядя сквозь дыру в полу на «Флору», на десять морских саженей погруженную в темную воду. Море снаружи было неспокойно, и тоннель, ведущий к открытой воде, выглядел так, будто в нем установлен огромный вентилятор. Он с грохотом раскачивал водолазный колокол, из которого при каждом ударе вырывались пузыри воздуха.

— Мне действительно жаль, — продолжал Биллтоу. — Им лучше поторопиться, пока «Флора» не оторвала кому-нибудь руки-ноги.

Пайк, конечно, не поверил ему; он знал, что судьба пленников волнует Артура Биллтоу никак не больше, чем судьба травы, по которой тот шагал. Однако любой, стоящий ниже Биллтоу по служебной лестнице, не осмеливался ему возражать, если не хотел, чтобы в сочельник его приставили работать в отделение сумасшедших.

— Не расточай попусту свое легендарное сочувствие, Артур, — сказал Пайк, потирая лысую голову.

Биллтоу вскинул хмурый взгляд на товарища. Что это, острота? Нет, вряд ли на такое способен человек, думающий, что электричество — это подарок фей.

— Не о чем беспокоиться, — продолжал Пайк. — Сегодня в вечерней смене Финн и Маларки.

Биллтоу кивнул. Финн и Маларки. Лучшая пара горнорабочих за все время существования колокола. Юный Финн, без сомнения, был мозгом этой пары; но, следуя его указаниям, гигант Маларки нырял куда угодно, как бы трудно это ни было. Просто не верилось, что два года назад, когда Конор Финн появился на Малом Соленом, он выглядел всего лишь жалким заморышем, которого ожидали стеганый брезентовый мешок и похороны в море. Теперь он заправлял «Убойными баранами» и стал одним из главных источников дохода самого Биллтоу.

Биллтоу откашлялся.

— Я сам обыщу Финна и Маларки, Пайк.

— Как обычно, Артур.

Биллтоу проигнорировал дерзость — это могло бы повлечь за собой разборку по поводу тайно припрятанных алмазов, — но мысленно решил перевести Пайка надзирать за уборкой нечистот. То, что замечания Пайка граничили с дерзостью, было плохо само по себе. Кроме того, до Биллтоу доходили слухи, что Пайк продает информацию шайке «Убойных баранов» в Килморе в обход своего старого друга Артура.

Биллтоу наклонился над краем ямы, вглядываясь в освещенную лампами бездну. В темной воде мерцал колокол, с каждым ударом испуская протяжный, гулкий звон. Сквозь грязный иллюминатор видны были лишь смутные движущиеся тени. Надо полагать, Финн и Маларки заняты добычей алмазов.

«Удачи вам, Соленые. Принесите дядюшке Артуру золотое яичко».

Биллтоу снова сплюнул табачную жвачку и на этот раз попал в яму, точно на резиновый воздуховод колокола. Он гордо хмыкнул, подмигнул Пайку и зашагал к лестнице, предпочитая встретить Финна и Маларки, как только те поднимутся на поверхность.

— Эй, Артур! — окликнул его Пайк. — Куда это ты? Селедочки захотелось?

Биллтоу нахмурился. С Пайком определенно нужно что-то делать.

— Нет, горбатый лысый клоун. Просто спешу честно делать свое дело.

— Точно. Это второе объяснение, которое пришло мне в голову.

У Пайка, как у большинства тупиц, иногда случались вспышки проницательности.

Внутри водолазного колокола Конор Финн и Отто Маларки сражались, словно дьяволы. Разрезая воздух, их самодельные мечи пели и при столкновении испускали снопы искр. Оба обильно потели и дышали так интенсивно, что уровень воды у их ног постепенно поднимался — они расходовали воздух быстрее, чем шла его накачка.