Теперь Вирхов направлялся к Суржикову, важнейшему свидетелю в запутанном деле, чтобы прихватить его на очную ставку с убийцей. По дороге Вирхов заглянул в участок, забрал околоточного – на случай, если потребуется применять силу.

Прислуга провела Вирхова и его спутника в запущенную комнату, служившую и гостиной, и столовой. Любитель кактусов и двое его друзей хлопотали вокруг винной бочки, водруженной на деревянную лавку, пребывая в изрядном подпитии.

– Прошу прощения, ваше превосходительство, – растерянно пробормотал Суржиков, узрев на пороге человека в шинели и форменной фуражке. – Чем обязан?

– Вижу, некстати, – пробасил важно Вирхов, осматривая необычное убранство гостиной. – Что празднуем?

– Праздника особого вроде нет. – Суржиков поскреб затылок и просиял: – Да душа у меня поет! Зацвел мой самый драгоценный кактус. Видимо, от повышенной влажности и упавшего давления. Эх, такие наводнения, да почаще бы… Поверьте мне на слово, этот кактус – панацея от мужской слабости!

– Это он? – Вирхов брезгливо сощурился, уставившись на подоконник: там, из цветочного горшка торчал внушительный зеленый столб с безобразными колючками, на его макушке вспучилось нечто розовое, в основании столба примостились два пузатых, ершистых шарика.

– Нет, ваше превосходительство, это мелочь, дрянь. А вот извольте взглянуть на настоящее чудо!

Суржиков мелкими шажками перебежал к двери, ведущей в смежную комнату, и распахнул створки. Взору Вирхова и выглядывающего у него из-за плеча раскрасневшегося Тернова предстала кактусовая оранжерея с брезентовым ложем хозяина посередине. Комната была жарко натоплена.

– Вон, на скамеечке, видите? Это и есть мой триумф, – горделиво прошептал Суржиков, с любовью глядя на невзрачный голубовато-серый шарик с желтоватыми пятнами, въевшимися в колючки подобно болячкам. – Боится сквозняков, долго любоваться нельзя.

– Вы и Сайкина этим зельем кормили? – скривился Вирхов, для которого таинственная смесь, обнаруженная в котелке Сайкина обрела зримую реальность: помимо сельдерея и соли, там мог быть и кактус.

Суржиков разом поскучнел.

– Цветения он не дождался. А отросток у меня запросил. Как издателю откажешь? Опять-таки опыт полезный.

Вирхов хмыкнул.

– На потайную квартиру Сайкина хаживали?

Морской волк не стал запираться – личность таинственного старьевщика в морской форме была установлена. Довольный, что одной загадкой в деле меньше, Вирхов вернулся к столу, возле которого притихли, словно стараясь стать еще невзрачнее и незаметнее, суржиковские собутыльники.

– Кто такие? – следователь насупился. Вместо мужичков отозвался хозяин квартиры:

– Друзья мои давнишние, из отставных служащих, сами ко мне пожаловали. С уловом. Вода-то спадает, ваше превосходительство.

– Так эту бочку из воды выловили?

– Так точно, ваше превосходительство, у вас глаз опытный. Стихия, она и есть стихия. Сколько добра погибло! Нам такую бочку вина и в складчину не купить, а тут задаром досталась! Когда я плавал, мы иной раз и не такие бочонки вылавливали – вся команда гуляла напропалую.

– Вам и сейчас надобно всю команду созывать, – проворчал Вирхов. – Чего не открываете?

– Дак пока дотащили, пока отдышались, пока рассмотрели.