|
Но некоторые писали жалобы. Во все инстанции. От заведующего юрконсультацией до райкома партии. Все эти „обращения граждан“ в итоге попадали в Президиум коллегии. Там неофициально адвокату „давали по мозгам“ за то, что не умеет строить отношения с клиентом, а официально — приходили к выводу, что жалоба является необоснованной. Правда, если адвокат числился на дурном счету, если заведующий его не просто недолюбливал, а ненавидел, и если сам заведующий являлся фигурой „в почете“, то адвоката могли и из коллегии выгнать. Для статистики и для отчета перед горкомом партии это было даже полезно. Вот, мол, как мы боремся за чистоту наших рядов. Собственно, борьба такая шла. Но избавлялись на самом деле от дураков и непрофессионалов, которые не умели работать, гробили дела клиентов. А что касается „левых“ заработков, то… Людей же в Президиум избирали сами адвокаты, так что идиоты, начетчики и подонки туда не попадали.
„Нет, — подумал Вадим, — клиентская жалоба отпадает, вроде все довольны“. Оставался еще вариант жалобы со стороны противников по какому-либо из гражданских дел. Такое частенько практиковалось, чтобы выбить адвоката из дальнейшей борьбы в процессе. Мол, испугается, будет вести себя потише или вовсе соскочит. Но это не страшно. Феликс знал все эти приемчики, относился к ним крайне негативно, своих адвокатов в подобных случаях защищал и, более того, настаивал, чтобы они не науськивали собственных: клиентов на адвокатов противной стороны. Нет, такой жалобы Вадим не боялся. Даже наоборот, престижно! „Если на тебя пишут, значит, ты чего-то стоишь!“ — с этой мыслью Вадим переступил порог начальственного кабинета. — А-а-а, Вадим Михайлович! — Феликс был непривычно приветлив, что настораживало. — Как дела, молодой человек? Обращение „молодой человек“ — а Феликс не мог не знать, что Вадима бесили любые намеки на его возраст и юный вид, — не предвещало ничего хорошего. — Спасибо, Феликс Исаакович! Работаю, стараюсь не опозорить честь родного коллектива. — Не ершитесь! Ругать не буду, хотя, если покопаться, наверняка найдется за что! У меня к вам просьба. „Ого! — подумал Вадим. — Такого еще не было. Вот значит, каким лапочкой становится Феликс, когда ему что-то надо!“ — С удовольствием, а я не чересчур молод? Справлюсь ли? — В словах Вадима сквозила нескрываемая ирония. — Ну что вы такой колючий, Вадим? Мне же тоже иногда хочется подразниться! — Феликс рассмеялся. — У вас это получается, — мрачно откликнулся Вадим и вдруг рассмеялся сам, поняв, что коли Феликс позволяет себе так строить разговор, то, значит, признает Вадима своим человеком. — Ну, вот и хорошо! Ладно — к делу! — Феликс моментально перешел на деловой тон. — Тут есть одно обращение, которое я не знаю, кому передать. — Феликс выжидательно смотрел на Вадима. Лицо Осипова не выражало никаких эмоций. Он просто слушал. — Дело весьма своеобразное, крайне непростое и с какой-то загадкой. — Феликс опять посмотрел на Вадима, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Но ее не последовало. — Вам не интересно? — не выдержал заведующий. — Нет, ну что вы, — спокойно ответил Вадим. — Я просто слушаю, но пока не могу реагировать, так как до сути вы еще не дошли. — В глазах Вадима мелькнула ироническая искорка. — Я бестолково излагаю? — Правая бровь Феликса поползла вверх, верная примета, что он начинает злиться. — Боже упаси! Но я ведь тоже живой человек и тоже люблю подразниться. — Вадим весело, простодушно рассмеялся. |
