— Погоди, ты же говорил, что никогда и никого обвинять не станешь! — вскинулась Лена.

— Правильно! Но она же не знает, что я блефую…

— Или я этого не знаю, — неожиданно посуровела Лена.

— Так, мы выясняем наши отношения или говорим о деле? — В голосе Вадима зазвучал металл.

— О деле, — тут же смирилась Лена.

— Хорошо. Так вот, я ее убедил, что покажу пальцем на настоящего насильника. Делал я это исключительно для проверки ее „на вшивость“. Либо это семейный сговор — и тогда она обязательно прокололась бы, ну, хоть в лице что-то дрогнуло бы, либо она действительно считает сына невиновным.

— А если это, как ты называешь, сговор, но не семейный, а между внуком и дедом?

— Я же с внучком тоже пообщался. Он хоть и напуган ситуацией, но явно переживает за деда, а не за себя. Мне, кстати, парнишка очень понравился. — Вадим оживился. — Представляешь, когда я ему сказал, что если я отмажу дедушку, то он станет первым подозреваемым, он даже обрадовался, говорит — только не дед, он же оттуда не выйдет! Молодец парень! Деда обожает и сам — мужик Нет, он точно ни при чем!

— Тогда кто?

— Знаю, да не скажу! — Вадим лукаво улыбнулся, но тут же веселье погасил, — Откуда я знаю кто?! Погоди! Не прыгай. Итак, не дед, не внук. Мотив — не спасение внука. Но этого мало — дочка ничего не знает ни о каких деньгах! Понимаешь, она искренне пребывает в растерянности. Она не понимает, что происходит, Более того, ее мать, ну, жена деда, умерла три года назад. Так вот, еще лет за десять до этого она говорила дочке, что дед, ну, как бы это сказать, ну… — Вадим замялся.

— Импотент? — чуть ли не радостно подхватила Лена.

— Нуда. Словом — не может.

— До чего же вы, мужики, даже слова этого боитесь! — Лена рассмеялась. — Даже когда речь идет о других самцах! Вы все-таки какие-то чокнутые на этой теме!

— Погоди, вот я состарюсь, посмотрю, как ты смеяться будешь! — то ли с искренней, то ли с напускной грустью откликнулся Вадим.

— А я себе молодого заведу! — продолжала хохотать Лена.

— Ага! Так кто на этой теме сдвинут? Вы или мы? — Вадим тоже рассмеялся.

— Вы — на нас, мы — на вас! — примирительно подытожила жена.

— Принимается! — Вадим улыбнулся. — Так вот…

— Что у тебя за манера появилась — „таквокать“?

— А как тебя опять вернуть к разговору по делу, если ты все время сползаешь на свою любимую тему? — с удовольствием съехидничал Вадим.

— Хорошо — мою любимую, а твою — больную! — не осталась в долгу Лена.

— Продолжаю! — закрыл диспут Вадим. — Итак, внук отпадает. Про деньги дочь ничего не знает, иначе не умоляла бы спасти отца, так как, ясное дело, в этой ситуации деньги придется возвращать. Внук явно тоже ничего ни о каких деньгах и слыхом не слыхивал. Следователь — халтурщик, никаких других версий, кроме дедовской, не проверял. Да и не имел! Знаешь, такой внучок Вышинского: „Признание — царица доказательств“. Есть дедово признание, ну и хватит. Постарался его чем-то еще подкрепить, так, для вида, какими-то неубедительными показаниями свидетелей, и — все! Дело закрыл, преступление — раскрыл! — Вадим сильно злился на следователя и не скрывал этого.