|
Помнишь того ребенка, - да кто же не помнит эту историю? - которого они украли и долгие годы продержали у себя? Прошли сотни лет, а он жив до сих пор и выглядит куда как не на свои годы... У нее, Корнелии, были блестящие способности. Как жаль, вместе с нею мы могли бы своротить горы, как жаль... Да, повернись дело иначе, они оказались бы необходимыми друг другу - Корнелия и Вергилий. Любовь, а не ненависть могла бы связывать их друг с другом. Но что толку говорить об этом, надо же повидать и других, Лауру, например... Чем занимается Лаура нынче, освободившаяся от деспотизма матери? Нет, ни похожий на быка дож, ни старательный волокита император ее не привлекали. Она собиралась домой, в гористый Каре, совершенно уверенная в том, что там, среди друзей своего брата, отыщет себе жениха. - Здесь как-то все плоско и нудно, - поморщилась она, - давай вернемся, Филлис? Теперь все будет совсем по-другому. Братья дадут тебе свободу, я их _заставлю_! Мы будем жить в нашем дворце, вместе. Извини, конечно, за все, что произошло, но в чем я виновата? Я же нисколечко не разбираюсь во всей этой проклятой магии, к тому же ты ведь знаешь _матушку_... Что я могла поделать? А теперь нас ожидают все удовольствия мира, мы по-прежнему станем меняться платьями и претендовать... ну, может быть, и нет. Но в любом случае, Филлис... Никаких сомнений, в глазах сестры Филлис оставалась мягкой и бесхитростной простушкой. Но Вергилий смотрел на нее во все время речи Лауры и по тому быстрому взгляду, который бросила на него Филлис, понял: никуда она не поедет. Ни в Каре, ни в какое другое место. _Знак обновления Скорпион... орел, змея, феникс... змея, скидывающая ветхие покровы, как руда, избавляющаяся от шлаков, змея, победительница мнимой смерти, змея живая, обновленная, гибкая... пламя пожирает феникса... феникс должен быть уничтожен пламенем, дабы родиться заново... сожженный огнем, уничтожающим все формы и очертания с тем, чтобы дать новую жизнь новым формам... моя огненная госпожа_... Наконец-то Досточтимая Белая Матрона соединилась со своим Рыжим Человеком (*45). Вергилий помнил об одной старинной деревенской ферме, которую знал уже очень давно, помнил пасеку, курчавых вислоухих овец, крики пахаря, помнил дубовые и ясеневые леса, клыкастых кабанов, торопливо уносящих ноги от охотников. И другую деревушку помнил, в Калабрийских горах, которую он знал во времена уже более поздние. Домики ее разбежались по отрогам гор, высились на кручах; подобно орлам на утесах, струились в тех местах источники невероятно холодной и кристальной воды, а еще были там тихие заводи, в которых плещется осторожная рыба, леса, луга, цветочные поляны. Как бы ему хотелось отправиться туда и оставаться там до поры, пока слабость и утомление не оставят его тело... Но все его великие проблемы оставались нерешенными, вопросы ждали ответов. |
