Невеликая цена за благополучие.

Так что пару недель назад, оказавшись в Дьяково, Софья переговорила с одной из девушек, Ефросиньей. Было сделано честное предложение, проведен осмотр у лекаря — и Алексей Алексеевич проснулся от нежного поцелуя, на который ответил раньше, чем успел включиться мозг. А потом и включаться было незачем. Основной инстинкт прекрасно сработал вместо разума.

Фрося была умна и отлично понимала, что замуж за царевича ей не выйти, а потому и привязывать его к себе ни к чему. Научить всему, что мужчина должен уметь, да и уйти, оставив по себе добрую память. Тогда и ей приданое большое будет, и царевна клялась, что всегда ей поможет, а то и ее детям, да и царевич…

Первую женщину обычно не забывают. А если все провести правильно — Алексей Алексеевич ее долго добрым словом вспоминать будет.

Кто бы сказал Фроське-карманнице, что она в постели с царевичем окажется…

Ведь на улице жила, воровала, потом попалась в руки страже, а те ее привели на двор к боярину Стрешневу. А оттуда — к царевне в услужение. По первости думала она сгрести побольше золотишка в карманы да сбежать, даже и приглядывать начала, что бы взять, а потом, как разобралась, куда попала да чему ее учат…

Да она каждое утро молилась и за царевича Алексея, и за сестру его Софью, и за добрую тетку Анну! А бежать?.. Где она еще такие райские условия сыщет?

Так что за брата Софья была более-менее спокойна.

На чем ломаются мужчины?

Деньги? Есть.

Власть? Куда уж больше, второе лицо в государстве!

Женщины…

Теперь и тут соломки подстелили.

— Все равно поберегись. Матвеев — та еще гадина.

— Зато народ его хвалит.

— А это главный показатель, — усмехнулась Софья. Из своего опыта она отлично знала, что больше всего хвалят как раз негодяев, а уж кто… народ ли, СМИ ли… да какая разница?

Грамотно организованная пиар-кампания — это практически философский камень. Превращает любое дерьмо в золото!

Алексей уселся на край стола и взъерошил сестренке волосы.

— Сонька, ты у меня чудо!

— Я рада, что ты это осознаешь, — ухмыльнулась Софья, выдергивая из-под братского седалища очередной документ. — Расскажешь, как вернешься?

— Ты спать уже будешь…

— Растолкаешь ради такого дела. Или вообще спать пока не лягу, с Марфушей пообщаюсь. Лешка, у нас девка на выданье простаивает!

— И не абы какая! Царевна, умница, красавица…

Что было — то было. Внешностью Марфа пошла в мать — Марию Милославскую, только глаза взяла отцовские, синие. Но все равно, белокожая синеглазая брюнетка с королевской осанкой и плавными движениями производила сокрушительное впечатление. Красавица — и все тут. Даже чуть неправильный прикус не портил девушку, а наоборот, придавал ей дополнительное очарование.

— Приглядываем царевича?

— И из заморских. Сам понимаешь…

Алексей понимал. Пока бояре сильней царя, пока стрельцы себе бунтовать позволяют — лучше внутри страны не родниться и кровь не смешивать. Чтобы не было лишних наследников по женской линии.

А вот в другие страны…

— Грузия? Картли? Кахетия?

Софья чуть сморщила нос.

— Алексей Алексеевич, летайте выше! Как насчет Прусского курфюрста?

— Фридрих Вильгельм? Он женат.

— Зато у него есть сыновья. Карл Эмиль — четырнадцать лет. Опять же Фридрих — тот чуть помоложе, ему сейчас двенадцать лет.

— Так Марфе-то…

— Семнадцать лет.