— И тем не менее тебя это не касается, — ответил я. — И я приехал сюда, чтобы сказать, что ты не должна мне больше звонить по телефону. И что мы встречаемся с тобой в последний раз. Можешь подыскать себе другого партнера, а обо мне забудь…

Она озабоченно посмотрела на меня.

— Что с тобой сегодня? Или она уже так закрутила тебя, что ты не можешь смотреть на других женщин?

— Ах, да разве в этом дело?

— Или же тебе пришлось изрядно понервничать в полиции, а теперь ты вымещаешь всю злость на мне…

— При чем здесь полиция?

— При том! Им нужно было найти козла отпущения. А я оказалась единственной, кто мог доказать твое алиби.

— Вероятно, можно было найти и других свидетелей, просто эти люди не знали меня в лицо. И тем не менее я очень тебе благодарен.

— Благодарен! А раньше ты говорил, что я одна в твоем сердце и что ты никогда меня не покинешь… Еще тогда, когда мы с тобой приезжали к тому магазину, чтобы оставить там тряпье…

— К чему ты это?

— Да просто так, к слову пришлось.

Да, она крепко держала меня в руках. Я хорошо понимал это. Без ее алиби я бы сейчас сидел за решеткой.

— Я просто вспомнила, как мне захотелось тебя еще тогда, в магазине… И у нас с тобой вообще очень много общего, мы просто созданы друг для друга. Почему же ты не хочешь поцеловать свою маленькую и нежную До? И сказать, что любишь меня!

Пришлось обнять ее и поцеловать.

— Вот видишь, — сказала она, — я была уверена, что ты любишь меня. Не правда ли, Гарри, любишь?

— Нет.

— Странно… Я была уверена в обратном, мой дорогой. Но все равно, до того, как ты возьмешь меня — хоть и без любви, — ты должен меня выслушать. Мне кажется, что я попалась…

— Куда попалась?

— Какой ты непонятливый! Мне кажется, что я забеременела…

— А я здесь при чем? Ведь ты — замужняя женщина.

— Я думала, что тебя это заинтересует.

Я пожал плечами.

— И что ты собираешься делать?

— Сейчас покажу!

Она быстро поднялась, подскочила к краю оврага высотой не менее восьми — десяти ярдов и, не останавливаясь, исчезла в нем.

Она что, совсем сошла с ума? Такие дикие выходки может позволить себе или психопатка, или чересчур эксцентричная женщина.

Я подскочил к оврагу. В глубине виднелось светлое пятно. Она уже собиралась подниматься наверх, прямо по опилкам.

Вскоре Долорес уже стояла рядом со мной.

— Ну как? — тяжело дыша, спросила она. — Что ты об этом думаешь?

— Можешь продолжать в том же духе, если тебя это забавляет.

— Забавляет? Как же! Просто я хочу отделаться от этого. И дело тут не в прыжке, а в подъеме. До сих пор мне везло.

Я взглянул на нее. Томный взгляд, страстные пухлые губы, нервная дрожь от желания, но за всем этим скрывалась сильная воля, что делало ее еще более опасной.

Она сняла бюстгальтер, вытряхнула из него застрявшие опилки, смахнула их с груди и снова посмотрела на меня.

— Бери меня, Гарри. Да побыстрей! Ведь мы все равно кончим этим!

Да, противиться ей было очень трудно. Она буквально излучала сексуальные токи, и ни один мужчина не смог бы устоять перед ней.

Я повалил ее и положил руку на горло.

— Мне так и хочется тебя придушить, — тихо проговорил я.