Я повалил ее и положил руку на горло.

— Мне так и хочется тебя придушить, — тихо проговорил я. — Надеюсь, что бог убережет меня от этого, но тем не менее мне очень хочется придушить тебя…

— Не тяни, Гарри, — прошептала она. — Я больше не могу… Неужели тебе так нравится меня мучить…

И я взял ее… Взял с таким неистовством, что мы оба потеряли равновесие и покатились вниз по оврагу. Мы были все в опилках, но нас это не смущало. Прижавшись ко мне, она то что-то нашептывала мне на ухо, то яростно стонала от наслаждения.

Наконец мы докатились до дна оврага. Здесь было совсем темно. И здесь нам никто не помешает довести наш сеанс до конца…

— И ты по-прежнему утверждаешь, что сможешь обойтись без меня?

Я полулежал рядом с ней, но не касался ее.

— Уверена, что этот синий чулок не сможет тебе долго нравиться. Ты все равно ее бросишь. И вернешься ко мне. Мы ведь созданы друг для друга.

— Ты забыла кое о чем, — начал я.

— О чем?

— Хотя бы о том, что уже замужем!

— У него опять был сердечный приступ. Поэтому-то мы и вернулись домой раньше срока.

— Что?!

— Да, да. Сердечный приступ. Уже второй. И врач сказал, что третьего ему не выдержать.

— Почему же он не лег в больницу?

— Он страшно боится всяких там больниц и докторов. Но на этот раз они все-таки предупредили его, чтобы он не позволял себе ничего, что нарушит его покой: никаких рыбалок, никаких сигар, никаких неприятностей. В общем, никаких волнений. Понятно?

— Понятно… Значит, никаких волнений…

— Да, ведь у него уже было два приступа. И врач по секрету сказал мне, что он вряд ли выдержит третий.

14

Из-за этого разговора я не спал всю ночь и на следующее утро был вялым и сонным. Я все время думал о том, какие неприятности она могла мне причинить. В то же время я, как ни странно, беспокоился за судьбу Харшоу. Ведь достаточно одного сильного волнения — и с ним будет покончено. Интересно, как бы он отреагировал, если бы увидел нас на дне оврага, сплетенных вместе?

Я чувствовал к себе такое отвращение, что даже не пошел повидаться с Глорией. К тому же мы все были заняты в этот день.

Около полудня зазвонил телефон. Я снял трубку.

— Мистер Мэдокс?

— Он самый.

— Говорит Харшоу. Миссис Харшоу. Меня попросил позвонить Джордж. Он недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы появиться в конторе. Вы, вероятно, уже слышали о его…

— Да. И, поверьте, очень огорчен… Как он себя чувствует?

— Сейчас немного лучше. Потому-то он и попросил позвонить вам. Хотел, чтобы вы пришли к нему сегодня вечером поговорить о делах. Скажем, часов в семь?

— Хорошо.

— И кроме того, передайте, пожалуйста, этой девчонке из конторы проката… Э-э, как ее там… Да, мисс Гарнет…

«Вот шлюха, не могла удержаться, чтобы не съязвить!» — подумал я.

— Итак, передайте мисс Гарнет, что Джордж хочет видеть и ее.

— Хорошо. Я передам ей это.

Повесив трубку, я прошел в контору проката. Глория в это время оформляла документы какому-то негру. Увидев меня, она улыбнулась. Негр поблагодарил ее и, взяв бумаги, вышел.

— Здравствуй, — сказала она.

— Здравствуй! Какая ты сегодня красивая!

— Спасибо за комплимент, Гарри. — Она какое-то мгновенье помолчала, а потом добавила: — Как неприятно, что мистер Харшоу заболел.