Однако Катерина задумалась над моими словами, причем как-то уж больно глубоко.

    – Ну если только чуть-чуть, – наконец сказала она. И серьезно так.

    – Ты шутишь? – Я даже испугалась. Вдруг правда траванет бедного советника, а я потом, как всегда, крайней окажусь.

    – Ну почему же? – продолжала витать в своих мыслях девушка, накручивая на палец прядь волос. – Если только чуть-чуть. Мертвый-то он кому нужен? А так его еще спасти можно, а потом он будет еще и благодарить до конца жизни.

    – Если успеет, – пробурчала я, уже сильно пожалев, что так неудачно пошутила.

    По моему мнению, недоотравленный советник гораздо опаснее перетравленного. И если уж прибегать к таким кардинальным мерам, то делать все надо качественно, не оставляя жертве ни малейшего шанса, а то потом не будет на всей земле ни одного уголка, где я смогла бы укрыться от его злобной мстительности. Он ведь сразу на меня подумает, я точно знаю.

    Катерина внимательно следила за выражением моего лица и вдруг весело и от души рассмеялась.

    – Алена, давай все-таки оставим его в живых, он мне так больше нравится.

    Я облегченно вздохнула, будто при мне только что помиловали ни в чем не повинного вурдалака.

    – Ну слава богу, а то я подумала, что ты приняла мои слова всерьез.

    – Да что ж я, садистка, что ли? Хотя идея подсыпать мухоморчиков в супчик очень даже ничего, мне нравится. С огонь-травой вон как забавно получилось.

    А вот мне нет, потому что в любом случае все на меня свалят, и Виктор первый. Я у него всегда и во всем виновата, даже если где-то таракан своей смертью сдохнет.

    – И от кого вы собрались избавиться столь изощренным способом? – прозвучал совсем рядом вкрадчивый голос, который заставил нас обеих вздрогнуть.

    Вот только его тут и не хватало. Это называется – не произноси имя советника всуе. Вот как тут не стать суеверной?

    Катерина взвизгнула и, схватив большое полотенце, не торопясь завернулась в него по самые уши.

    – Предупреждать надо, – недовольно проворчала она, с удовольствием замечая заинтересованный взгляд Виктора.

    – Да вот решаем вопрос, через какую часть тела лежит кратчайший путь к твоему сердцу, – с невинной улыбкой призналась я.

    Я давно уже убедилась, что, чем честнее отвечаешь, когда тебя застают врасплох, тем меньше тебе верят.

    Катерина фыркнула и, слегка покраснев, отвернулась.

    – Это еще зачем? – насторожился Виктор, прекрасно понимая, что ничего хорошего ждать от нас не приходится. – Опять собралась какое-то пойло готовить? На подруге своей испробуй сначала. – И он кивнул в сторону кокона, из которого торчали только нос и глаза, пылающие праведным негодованием.

    Виктор пристроился на небольшой кочке рядом со мной в теньке и тоскливо посмотрел на бесцветное небо.

    – Ты не сварился еще? – любезно поинтересовалась я, разглядывая его черную рубашку с длинными рукавами. Несколько пуговиц сверху были расстегнуты, и на груди поблескивали серебряный крестик и какой-то медальон.

    – Нет еще, – пожал он плечами. – У нас в Фарландии такая погода долго держится, я привык. А что, вы предпочли бы меня лицезреть в вареном виде с большим удовольствием?

    – Лучше в жареном, я вареное мясо не люблю, – высунула нос из полотенца Катерина.