И, заявив такое, она взяла и выбралась из машины.

Подарок мне? Татуировка?

Нельзя сказать, что я понял ее задумку.

- Света! – выпрыгнув следом, я попытался догнать Бабочку.

Куда там, эта девчонка умела быть шустрой, если хотела. И уже преодолев три ступеньки крыльца, она проворно распахнула двери, скрывшись в доме. Только, что толку? Ведь так или иначе, а предстоящие два дня мы собирались провести вместе, так что договаривать все равно придется. А может и не только договаривать. Если уж подарок – его ж и показать придется. Пока, на тех участках тела, что не скрывала одежда (лицо и руки), я никаких наколок не увидел.

Закрыв машину и удостоверившись, что автоматические ворота полностью опустились, я и сам пошел в дом. Мимоходом отметил, как прогрелся воздух, пока заглядывал на кухню и в комнаты, разыскивая свою беглянку.

- Бабочка, - наконец, зайдя в гостиную, я требовательно глянул на Свету, которая застыла посреди комнаты уже без куртки и что-то комкала в руке. – Поясни. Я чего-то не догоняю, насчет наколки и подарка? – выразительно и с намеком вздернул бровь.

Она снова нервничала.

- Бабочка, - я вздохнул, пытаясь подобрать слова, чтобы ее успокоить. – Да нормально все, я просто хочу разобра…

Но Света меня прервала:

- Я тебя люблю, - заявила она, глядя мне в глаза.

И после этого заявление, до сих пор не ставшего для меня привычным, и даже теперь вышибающим дух из моих легких, Бабочка стремительным, пусть и немного дерганым движением развернулась ко мне спиной и стащила с себя свитер.

У меня пересохло в горле. Разом.

И не от того, что было набито на ее коже. Если откровенно, в первые секунды я вообще не видел никакого рисунка, так меня шандарахнуло пониманием, что моя Бабочка стоит передо мной в одних джинсах. Ничего не прикрывало ее тело выше пояса, и сейчас вид тонких прямых плеч, контур шеи, просматривающийся через волосы, что Света перекинула наперед, впадинка над позвоночником, плавно уходящая вниз – все это обрушилось на меня безумным пониманием. Напоминанием того, как я люблю ее. И как хочу свою Свету. Насколько нуждался в ней эти последние месяцы.

И уж поверьте, пришлось приложить титанические усилия, чтобы заставить свои глаза и свой мозг сосредоточиться на татуировке, которую Света решила мне «подарить». Помогло в этом только осознание, что Бабочка напряженно застыв и затаив дыхание, ждет моего вердикта.

На ее левой лопатке спал волк.

Так мне вначале показалось. Татуировка изображала морду животного, лежащую на передних лапах. На середине тела волка контуры рисунка плавно обрывались. Кожа Бабочки в области татуировки казалась немного припухшей и чуть покрасневшей, но это и понятно.

Я подошел ближе, присматриваясь. И понял, что ошибся. Волк не спал. Да, зверь отдыхал, но при этом, приоткрыв один карий глаз, присматривал за всем вокруг. На ближайшей его лапе сидела бабочка. Тонкие, хрупкие крылья были раскрыты и, казалось, почти реально ощущалось, насколько она трепещущая и нежная. Видимо потому второй лапой волк словно бы прикрывал эту бабочку, решившую отдохнуть у него на шерсти, будто понимая - оберегает немыслимое сокровище.

- Тебе нравится? – Бабочка осторожно повернула лицо ко мне и посмотрела с новой порцией неуверенности.

Я не знал, что сказать. Прочистил горло. Открыл рот. Набрал полные легкие воздуха. Выдохнул. И ничего не ответил.

Это было так…

Чтобы там Света не просила мастера передать, тот на сто процентов справился и каким-то непонятным и диким мне способом уловил мое отношение к этой девушке.

- Бабочка, драгоценная моя, - я подошел еще ближе и коснулся ее обнаженной руки, все еще делая вид, будто игнорирую факт, что стоит ей обернуться – и я пропаду окончательно. – Может, не надо было вот так это все… Блин, это ж навсегда на коже…

- Тебе не нравится? – Она нахмурилась и, похоже, решила всерьез занервничать.