— Я так рада, что ты навестил меня. Я скучала по тебе. Что ты поделывал последние две недели?

— Подыскивал еще одного помощника, пытался разобраться в новой компьютерной программе, которая по идее может сэкономить чуть ли не половину времени расследования, но вместо этого доводит до белого каления весь мой персонал. Да, и защищал Невила Хесса, обвиненного в убийстве, правда, без особого успеха.

Она внимательно посмотрела на него, зная, как его беспокоило это дело.

— Что, уже объявили приговор?

— Нет, суд еще не закончился, но, похоже, обвинение убедило присяжных в виновности Невила — это видно по их лицам.

— Что-то в газетах ничего не было о деле Хесса…

— А что в нем особенного? — Не без горечи откликнулся Эдвард. — Что такое одно убийство для города, в котором происходит с десяток убийств каждый месяц? Связанные с наркобизнесом перестрелки случаются так часто, что уже не привлекают внимания. История Невила не интересна никому, кроме его матери и сестер, а они не сомневаются, что его осудят, несмотря на то что он никого не убивал.

— И ты с ними согласен? Ты действительно веришь в его невиновность?

— Никого из выросших в Анакостии нельзя считать невинным. Пацаны в этом районе родятся беспризорниками. А Невил — способный парень, не бросил школу, и если суд его оправдает, в мае окончит ее с отличием. Бог свидетель, он сам по себе чудо. Может, он и подворовывал в магазинах, не исключено, выхватил пару сумочек. Но я уверен: он никого не убивал в ту ночь. Бедному пацану просто не повезло — он оказался не в том месте и не в то время, и сейчас ему грозит пожизненное заключение за преступление, которого он не совершал.

— Я думала, ты нашел свидетелей, видевших, что он не стрелял.

— Нашел, — мрачно согласился Эдвард. — Но мои свидетели ушли на дно.

— Ты хочешь сказать — исчезли?

— Да, они или боятся кого-либо из главарей местных шаек, или не хотят связываться с полицией и с судом. В районе, где живет Невил, не жалуют копов, адвокатов или судей. Для них я не дружески настроенный защитник, а враг. Но если я не заставлю этих двух свидетелей поверить мне и вылезти на свет Божий, дело окажется безнадежным.

— Может, их найдут частные детективы? Ты, наверное, послал кого-нибудь на поиски?

— Разумеется, трех ветеранов, самых лучших. Если кто и сможет их отыскать, так это они.

Конни все еще сжимала руку Эдварда. Она ободряюще пожала ее, давая понять, что знает, как подобное дело мучает его профессиональную совесть. Она знала, что Нед взялся за дело Хесса в качестве общественного защитника и, следовательно, не только не получит никакого гонорара, но и оплатит из своего кармана все расходы по делу. Если у Невила Хесса и был шанс выйти сухим из воды, то этим шансом бы Эдвард Кампари. В подобные моменты Конни гордилась своей дружбой с ним.

Они повернули на Висконсин авеню.

— "Мама Мария"! — воскликнула она, завидев ресторанчик. — М-м-м… Я уже чувствую запах майорана и моццареллы.

— Скрести пальцы, чтобы не было очереди. Я умираю от голода — пропустил сегодня ленч и мой желудок весьма этим недоволен.

Им повезло — в ресторане было много народа, но места еще оставались. Мария Конти — американка во втором поколении со сверкающими черными глазами, унаследованными от итальянских предков, и стройной, гибкой фигурой, словно сошедшей со страниц "Космополитен", сама подвела их к столику в тихом углу зала.

— Вам, похоже, не помешает немного уединения, — заметила она, вручая им огромных размеров меню. — Уж я-то всегда вижу, когда влюбленные в смятении.