— Чертовы мужики! — повторила Лил с чувством, направленным на собственного мужа.
На этой ноте разговор был окончен.
Гарольд умотал в свой университет, окруженный не океаном, морскими ветрами, песнями и сказаниями, а песком, кустарником и колючками. Роз иногда приезжала к нему, ставила там свою «Оклахому!», которая имела огромный успех, и они снова предавались более чем нормальному сексу. Она говорила: «Не понимаю, на что тебе жаловаться?» — а он: «Ты бы на моем месте не жаловалась, да?» Когда Гарольд приезжал к ней и мальчикам — поскольку дети все время проводили вместе, их так и называли «мальчиками», во множественном числе, — казалось, что ничего не изменилось. Они ходили всюду вместе, приветливый Гарольд и энергичная Роз, любимая многими молодая чета — ну, может, уже не такая молодая, — как писали в желтой прессе. Хотя их брак уже доживал свое, они все равно казались полноценной парой. Как они сами над собой подшучивали — а юмора в их отношениях всегда было в избытке, — они были как деревья, сердцевина у которых уже сгнила, или кусты, которые растут от центра вширь и в той же последовательности умирают. Расходиться им было нелегко. Куда бы они ни пошли, его приветствовали бывшие ученики, а ее — все те, кто работал над ее постановками. Для сотен людей они были «Гарольдом и Роз». «Роз, Гарольд, вы меня помните?» Она всегда помнила всех, а он знал своих прежних учеников, словно королевская особа, предъявляющая к себе требования запоминать все лица и имена. «Стразерсы расходятся? Да ладно! Не верю».
На вторую пару было направлено не меньше прожекторов, ведь Лил стала постоянным членом судейских бригад на соревнованиях по плаванию, бегу и в других видах спорта, вручала призы, произносила речи. И у нее тоже был симпатичный муж, Тео — известный владелец сети спортивных магазинов. Стройные, красивые, у всех на виду, как и их друзья, но в совсем ином стиле. В них не было ничего лишнего, никакого пафоса, они были любезны, улыбчивы, открыты — само воплощение благонадежных граждан.
Расставание Роз с Гарольдом не привело к разрыву между Тео и Лил. Ведь их брак был всего лишь видимостью уже много лет. Одна любовница Тео сменяла другую: как он сам жаловался, во всех его многочисленных командировках по работе в постели его всегда кто-то ждал.
А потом Тео погиб в автокатастрофе. Лил осталась вдовой, довольно богатой, со своим сыном Иеном — капризным, совершенно непохожим на Тома, — и в этом прибрежном городке, где благодаря климату и стилю жизни все постоянно находятся на виду, две женщины остались одни, без мужей, но с двумя маленькими сыновьями.
Пара молодых женщин с детьми: вот что интересно, поворотный момент, время перемен. Какое-то время на них глазели, их обсуждали, они были в центре внимания: молодые мамочки, явно очень сексуальные, а за ними ходили или бегали вокруг них два хорошеньких ребенка. «Ой, какой милый мальчик, какая хорошенькая девочка! Как тебя зовут? Какое красивое имя!» — и тут же, сразу, ну, по крайней мере, так кажется, мамочки, уже и не такие молодые, как будто бы теряются, даже съеживаются, и уж точно теряют свой цвет и блеск. «Так сколько ему, ей?» Подрастает новое поколение, человеческие интересы смещаются. Все взоры уже устремлены на них, а не на их мам. «Так быстро растут, да?»
Две красивые женщины снова оказались вместе, словно мужчины в их уравнении никогда и не появлялись, они ходили всюду с двумя прекрасными мальчиками. Один — весьма деликатный и поэтичный, его выгоревшие на солнце локоны спадали на лоб, а второй — сильный, спортивный, они дружили, как и их матери в том же возрасте. На горизонте, на севере, пока сохранялся один отец, Гарольд, но он уже сожительствовал с девушкой, которая, предположительно, не имела таких недостатков, как Роз. |