-  Что я делаю?

    -  Кофе по-марсиански, - ответил Антон.

    -  Ты еще можешь шутить, а у меня в глазах та девочка. Если смотреть на изображение пристально, оно увеличивается, полное впечатление реальной картины. Я все думаю, что с ними случилось? Судя по тем крохам, что нам посчастливилось найти, мы в стране великой цивилизации. Я теперь твердо уверен, что каким-то непостижимым путем они воздействуют на нашу психику. Стремятся передать нам информацию о себе.

    Вашата молчал, не перебивая, хотя утверждения Макса носили по меньшей мере рискованный характер.

    -  Как, почему они погибли? - продолжал Макс. - Даже мы смогли бы здесь существовать, построив город под куполом. Они обладали и техникой, и знаниями более высокого порядка, раз смогли создать такое чудо, как эта амфора, а потом мы не знаем, что это за звучащие пластины, о чем они звучат! Может быть, когда-то узнаем! Здесь работы на века, я в этом твердо уверен. Если мы до сих пор у себя дома роемся на Востоке и находим все новые и новые загадки. До сих пор не можем расшифровать письмена критян, этрусков, народов древней Индии, то как мы подойдем к языку марсиан, их письменности?

    -  Их гибель загадка, - сказал Антон, - все же я думаю, что они погибли от того, чего мы избежали чудом.

    -  От атомной войны? - спросил Вашата.

    -  Да. Здесь и без того трудно удерживать атмосферу, несколько водородных взрывов могли почти начисто унести всю воздушную оболочку. С тех пор накапливалась только углекислота, поступающая из недр планеты.

    -  Люди погибли от радиации, - в раздумье сказал Вашата, - хотя при облете приборы не зарегистрировали повышенной радиации. Но время все могло сгладить.

    Я тоже внес свою лепту в эти мрачные предположения, сказав, что к тому времени атмосфера, видимо, была и так бедна кислородом и влагой, марсиане ушли под землю, создали купола над городами на ее поверхности. С понижением атмосферного давления купола разрушились, и население погибло от удушья, а оставшиеся в подземных убежищах постепенно вымерли вследствие непривычных условий.

    -  Все очень по-земному, - сказал Вашата, - мы не можем отделаться от своих представлений, от своей логики. Не будем пока гадать. Может, найдем еще что-нибудь.

    Макс сказал:

    -  Они вполне могли оставить «живые книги», фильмы. Вы, ребята, не гонитесь за пустяками, ищите самое существенное…

    Проснувшись утром, я не припомнил ни одного сна, то же самое сказал и Антон.

    Когда я после душа заглянул в оранжерею, Феня встретил меня новой версией о гибели марсиан:

    -  Поверь мне, дружище, все дело в вирусе! Эпидемия! Вот так-то, дорогой пернатый друг!

    -  Все это домыслы, - отозвался из-за банановых листьев Макс. - Ты его не слушай, он все врет последнее время и меня сбивает с пути истинного.

    Феня захохотал басом, подражая Вашате, и в заключение свистнул тонко и протяжно, как запись завываний марсианского ветра.

    С вечера я вложил в Туарега программу ночного поиска, он должен был не спеша обойти окрестности космодрома и через каждые пятьдесят метров выкопать яму. На каждую станцию ему давалось десять минут. Сейчас на экране робот стоял как изваяние на красном поле и, казалось, внимательно рассматривал наш корабль своими магнитными глазами, у его ног лежал труп марсианина, так, по крайней мере, нам показалось: длинные ноги, тонкий в талии торс, головы и правой руки у него не было, тело облегал костюм, как на арлекине: желтый в черную широкую полоску.