СИНЯЯ ТОНАЛЬНОСТЬ

    -  Прошло пять столетий, как я рожден матерью, ее облик вы видите сейчас…

    Макс:

    -  Ничего мы не видим. Что-то не срабатывает…

    Мы шикнули на Зингера. Бесстрастный голос переводчика продолжал:

    -  Звездное колесо едва повернулось на одну спицу из миллиарда в своей ступице, определив меру в бесконечном потоке времени.

    Я был счастлив счастьем, доступным каждому: счастьем восприимчивой молодости, счастьем зрелости, когда радость жизнью становится полней после раскрытия всех талантов и способностей, переданных родителями и развитыми учителями и собственными усилиями ума и воли.

    Наступила третья пора жизни - усовершенствования, когда с мудростью появляется разочарование во многом и сожаление оттого, что нельзя повторить цикл жизни, вместить в сознание многое из непознанного.

    Наступает осень моей жизни.

    В часы раздумий, а их все больше, проходит бесконечная вереница мыслей, где воедино связаны и лица друзей с их помыслами и делами, их острые фразы, места, где я побывал, мои достижения, утраты, разочарования.

    Пока мы бессильны путешествовать во времени, сделаны только первые обнадеживающие открытия, истечет отпущенный мне срок, пока мои потомки будут владеть великой властью над временем! В этом конечная цель жизни!

    Христо Вашата:

    -  У нас занимались этой проблемой только фантасты, и то только как средством транспортировки своих героев.

    Как и в первый раз, когда Макс вставил свою реплику, переводчик Арта вежливо умолк. Мы переглянулись: вначале мы эту удивительную особенность сочли за неисправность прибора.

    -  Все же, чем больше оборотов совершает Багряная вокруг Солнца, тем мне сильней хочется вернуть только краткий миг в моей жизни, одно только лето в долине Исполинского кряжа, у Лазурного озера - места паломничества влюбленных. До сих пор существует древнее поверье: если любящие войдут в воды озера при свете двух лун, то их любовь не угаснет… Что ж, и я поддался наивной вере в чудесное. Рука об руку мы вошли в горячие воды, и такова сила самовнушения, что мы поверили сказке и пережили сказку…

    Аппарат издал певучее бормотанье, видимо, что-то непереводимое на наш слишком деловой язык.

    Макс:

    -  Что-то у меня посинело в глазах. И уже давно.

    Все мы трое признались, что и у нас глаза заволокло синей дымкой и вдобавок стеснило дыханье.

    Макс:

    -  Сопереживайте, друзья, хотя не поддавайтесь чарам этого сентиментального старикана. Берегите эмоции. Не расслабляйтесь.

    Певучие звучания оборвались.

    -  Излияние чувств в Синей тональности, - сказало механическое чудо из прибора и продолжало: - Каждый из нас носит в душе эталон прекрасного, воспитанный бесчисленными поколениями ранее живущих; мы с детства учимся узнавать, находить красоту в окружающем нас мире вещей, в природе, в себе подобных.

    Красота многолика, как и все во вселенной.

    Она была прекрасна, как может быть прекрасна только любимая женщина. В ней воплотились все мои мечты о совершенной подруге. Увидев меня однажды, она мгновенно поняла мой идеал женской красоты, нашла в себе изъяны и занялась их устранением, и только тогда она нашла случай встретиться со мной вначале на трехмерном экране, а затем на берегу Лазурного озера.

    Перебивка.