Это были ее последние слова. Никто не мог остановить ее.

Вокруг чайного домика все сильнее сгущался туман.

Эпилог

– Вам знакомо название «Бал‑маскарад»?

– Ты про оперу?

– А что, есть такая опера?

– Это шедевр Верди. С чего ты вдруг о нем заговорила?

– Я не об опере. Я где‑то читала, что весь мир – сплошной бал‑маскарад. И мужчины, и женщины – все носят маски. Великий человек написал эти слова. Меня они просто восхищают.

– Хм, а ты, оказывается, философ.

– При чем здесь философия? Я не собираюсь строить из себя философа. Да и кого я могу из себя строить, если даже не знаю, кто я?

– Разве ты не Мися Фуэкодзи?

– Нет. В прошлом году мой отец… нет, Ясухиса Фуэкодзи‑сама нес всякий вздор, но я все‑таки поняла, что я не его дочь. Он сказал: «Ты ребенок любовника».

– Да, я тоже слышал что‑то такое от него в кемпинге. Он все бормотал: «Я обязательно отомщу. Око за око, зуб за зуб». Он был пьян и разъярен. Добравшись до виллы, он ворвался к тебе в комнату и надругался над тобой. Ты, не соображая, что делаешь, убила насильника.

– Я не хотела его убивать, просто привела к бассейну и сказала: «Папа, вы испачкались, здесь можно принять ванну». Он сказал: «Да‑да, конечно», – разделся и прыгнул в бассейн. Вот и все.

– В газетах было написано, что чрезмерное опьянение и ночной туман породили галлюцинации… Это идеальное преступление. Ты страшный человек!

– Прекратим этот разговор. Лучше о бале‑маскараде… Когда он меня изнасиловал, я убедилась, что я не его дочь. Значит, я играла чужую роль. Я всю жизнь считала, что я Мися Фуэкодзи, но в тот вечер поняла, что это не так.

– А кто?

– Я дочь какого‑то ублюдка‑дальтоника… Кёго Маки‑сама так и сказал. Но я долгое время была вынуждена носить маску Мися Фуэкодзи, меня заставляли играть эту роль. Так что я – королева этого бала‑маскарада!

– Но кто тебя заставлял?

– Бабушка… нет, Ясуко Фуэкодзи‑сама. Как говорил Кёго Маки, настоящая Мися Фуэкодзи, наверное, умерла еще младенцем, и Ясуко Фуэкодзи‑сама оказалась перед выбором: или лишиться материальной поддержки Отори‑сама, или подобрать кого‑нибудь на роль Мися Фуэкодзи. Она выбрала… Нашла где‑то в развалинах меня и заставила играть чужую роль. Сама же талантливо изображала добрую бабушку, заботящуюся о своей внучке. Так что, если подумать, именно она – режиссер того спектакля, который я зову «бал‑маскарад». Эта бабуся меня никогда ни капельки не любила.

Оба говорили безжизненными голосами, будто у них не осталось сил хоть на какие‑нибудь чувства.

– Все мужчины хорошо приспособились носить маски, и при этом все они трусливые и малодушные: и Кэндзо Акуцу‑сама, и Кёго Маки‑сама, и Синдзи Цумура‑сама. Когда они узнали правду, то бросили эту женщину. Мне ее жалко, как всякую женщину, которую бросили мужчины. Но они договорились молчать об этом, чтобы не повредить репутации кинозвезды, поэтому все они благородно носили маски брошенных мужей. Об этом рассказал мне Кёго Маки‑сама.

– А Ясухиса Фуэкодзи? Он тоже был участником бала‑маскарада?

– Он был его королем.