Но она просто положила руку мне на плечо и, цокая языком, покачала головой:

— Береги силы. Если ты хочешь продержаться до дня Мертвых без сделки, тебе понадобится все до последней капли.

Королева улыбалась. Ужасный оскал, говорящий мне о том, что она знает о моих чувствах к Джеймсу и заинтригована. Элеонор, как и все придворные феи, любит ломать забавные безделушки.

от: ди

кому: джеймсу

текст сообщения:

ты был прав. все не так и я д. б. т все рассказать. но теперь поздно. вдруг ты скажешь мне прекратить? вдруг ты спросишь правда ли я не получила т сообщение? вдруг ты спросишь знаю ли я сама чего хочу? ненавижу врать.

отправить сообщение? да/нет

нет

сообщение не отправлено.

сохранить сообщение? да/нет

да

сообщение будет храниться 30 дней.

Джеймс

На большинстве уроков в Торнкинг-Эш в моем классе было восемнадцать человек. За время учебы мы распределились по местам в соответствии с типами личности. Первый ряд парт: подлизы и заучки, вроде меня. Второй ряд: друзья подлиз и заучек. И претенденты в друзья. И еще претенденты в подлизы, которые не успели занять место в первом ряду. Третий ряд: ни то ни се. Те, кто сидит в третьем ряду, мне неинтересны. Слишком хороши, чтобы быть плохими, и слишком плохи, чтобы быть хорошими. Последний ряд: придурки, разгильдяи и пофигисты.

Что интересно, я мог бы сидеть и в первом ряду, и в последнем. Разве так бывает?

Короче говоря, в это утро вся наша устоявшаяся система полетела к черту, поскольку класс Салливана с какой-то неведомой гнусной целью объединили с классом, который слушал драматическую литературу у Линнет.

Нам выделили большую солнечную аудиторию в конце коридора, в которой все могли поместиться, и вдруг оказалось, что за собственные места надо сражаться. Вот так и вышло, что мы с Полом очутились в заднем ряду. Чего я не ожидал, так это того, что окажусь рядом с Ди, которой в заднем ряду ну никак не место.

Осенний ветерок дул в большие окна и метался по комнате, поднимая со столов листы бумаги. Я несколько мгновений посидел, соображая, что бы ей сказать, перебрал некоторое количество вопросов и фраз разной степени остроумности и информативности, и в итоге выдавил:

— Значит, ты здесь учишься.

Ди сделала мне одолжение и рассмеялась, хотя, наверное, хуже я в жизни не шутил, затем потянулась через стол и прошептала:

— Прости, что я вчера так расклеилась.

С другой стороны от меня Пол взял мою руку и принялся на ней писать. Я чувствовал, как он аккуратно выводит на моей коже буковки, и пытался придумать какой-нибудь связный ответ для Ди. Она, как обычно, была прекрасной и большеглазой, но я уже не чувствовал прежнего разъедающего желания ее смешить.

Может быть, мне удастся освободиться. Может быть, боль пройдет.

— Для начала прошу вас всех передать развернутые планы сочинения, — объявила Линнет, тем самым спасая меня от второй подряд несмешной шутки. С этого ряда для отъявленных разгильдяев она выглядела еще более хрупкой и маленькой. — Насколько я понимаю, ученики мистера Салливана тоже должны были сегодня сдать планы.

Салливан на урок не пришел. Обычно к этому времени он уже сидит на столе.

Ди открыла тетрадь, чтобы достать свой план, и я заметил под ним листок. Какая-то контрольная, на которой красным взято в кружок «42». И рядом написано «не зачтено» — очевидно, на случай, если неясно, что сорок два — провальный балл.

Отличница из первого ряда, прекрасная Ди, взглянула на меня так, будто догадалась, что я видел ее контрольную и сразу понял, что означает такая оценка. Мгновение ее глаза были испуганными и умоляющими, а я просто смотрел на нее, даже не пытаясь спрятать потрясение.