Папа похвалил за идею, но решил подкорректировать. Ему нужна была поддержка «простого народа», а в гимназии у Роберта таких не водилось.

Так и оказался сын будущего мэра в убогой районной школе среди убогих детишек офисного планктона и мелких торгашей.

Роберт честно пытался с ними подружиться (хотя до конца не понимал зачем). Использовал проверенные методы: размахивал новым смартфоном, показывал фотки с Ибицы и Мальдив, упоминал звезд, которые выступали на его дне рождения… Слушали с недоверием и в друзья набиваться не спешили.

Роберту было стыдно подводить отца (сам предложил – и сам облажался), но через месяц он признался, что потерпел фиаско.

– Ничего страшного. Будем менять стратегию, – решил папа. – Как насчет того, чтобы прослыть самым умным?

Хуже всего, что на репетицию папа не пришел, хотя клятвенно обещал. Позвонил только к концу:

– Прости, сын, форс-мажор. Ты как, готов устроить им шоу? Я на тебя рассчитываю?!

– Да не вопрос! – Роберт постарался придать голосу побольше оптимизма.

В ночь перед конференцией он долго ворочался, проговаривал про себя основные тезисы. Мысли все время перескакивали на выборы. В этот день отец навсегда бросит заниматься бизнесом. То есть перестанет мотаться в командировки, являться домой за полночь и пахать в выходные.

Когда Роберт задремал, ему приснилось, что папа уже стал мэром и они вдвоем режутся в приставку в их загородном доме.

Полубессонная ночь не прошла даром. Пока Роби произносил речь, думал только об одном – как бы не забыть слова. Все интонации, выверенные по секундомеру паузы, все «случайные оговорки» – все это вылетело из головы. И хотя училки в конце устроили овацию, никаких иллюзий у Роберта не было.

Отца он подвел.

Больше всего в жизни Роберту хотелось сразу по окончании выступления смыться, но отец одним коротким взглядом приказал подойти и сесть рядом.

И тут катастрофа стала окончательной.

Одна из новых одноклассниц, Сонька Романова, устроила то самое шоу, на которое рассчитывал папа Роберта. Говорила она какую-то ерунду, про поломанные песочницы и закрытые спортзалы, но так бодро и с таким чувством, что Роби заподозрил – у Сони тоже был спич-тренер. Хуже всего, что она вызвала восторг у папы. Он от души хлопал, широко улыбался, а в конце конференции метнулся к жюри и (как понял Роберт) обеспечил Романовой место в финале.

– Сегодня я весь твой! Куда пойдем? Кино? Пиццерия? Дельфинарий?

Роберт недоверчиво покосился на папу. Тот ждал ответа.

– Какая разница, – буркнул Роби. – Все равно тебе сейчас позвонят, и ты уедешь по очень срочному делу.

Отец молча достал из кармана и отключил телефон:

– Так куда пойдем?

Роберт понял, что все серьезно. Мозги заработали как бешеные. Куда бы Роберт с папой ни пошел, везде отца могли узнать, завести умный разговор, начать клянчить деньги – такое уже бывало и раньше, когда папа еще не собирался стать мэром.

– А давай домой пиццу закажем, – сказал Роби. – И в приставку поиграем.

Роберт выиграл у отца три раунда «Мортал комбата» подряд, причем папа не поддавался – он честно пыхтел и расстраивался всякий раз, пропустив удар. Так что настроение у Роберта совсем улучшилось.

– Давно не тренировался, – сказал отец, откладывая джойстик. – Давай передохнем. И поедим, а то пицца остыла.

Они жевали пиццу, вспоминали самые удачные комбо, которые провел Роберт, и казалось, что все остальные проблемы можно забыть навсегда.