- С Халандовским повидался.

 - Понятно. Невродов звонил.

 - Да? Уже? Быстро работают ребята, - проговорил Пафнутьев озадаченно и тут же набрал номер областного прокурора. - Валерий Александрович? Приветствую вас в этот прекрасный вечер! Сегодняшний снег вызвал в моей душе, в моем сознании воспоминание о тех давних временах, когда я был молод, влюблен и хорош собой. Как сейчас помню...

 - Остановись, Паша, - проворчал Невродов, и было в его голосе не столько недовольство болтливостью Пафнутьева, сколько нетерпение. - За что Анцыферова посадил?

 - Сажает суд. А я задержал на сутки до выяснения обстоятельств.

 - Каких?

 - У него в кабинете, в шкафу обнаружена одежда Неклясова...

 - Ну и что?

 - Как?! Вам не знакомо это имя?

 - Отпусти его, Паша.

 - Прямо сейчас? - спросил Пафнутьев, уверенный в том, что Невродов, конечно же, скажет, что отпустить можно и утром. Но тот ответил нечто неожиданное.

 - Да, Паша. Немедленно.

 - Правосудие не пострадает, Валерий Александрович?

 - Паша, ты не поверишь, но правосудие только выиграет.

 - Вы хотите сказать, что...

 - Да, - ответил Невродов, не дав возможности Пафнутьеву закончить вопрос. - Да, Паша. И хватит об этом. Мы договорились?

 - Как всегда.

 - Павел, - просипел Невродов в трубку, - мне известны случаи, когда ты не торопился выполнять обещания, данные начальству...

 - Все в прошлом, Валерий Александрович, все в прошлом.

 - Я могу спать спокойно?

 - И видеть сны среди весны, - закончил Пафнутьев. - Вы не боитесь вечером подходить к окну?

 - Почему я должен этого бояться? - спросил Невродов заинтересованно, но прозвучала в его голосе и некоторая обида. Слишком уж вольно разговаривал с ним Пафнутьев, посдержаннее бы ему немного, попочтительнее.

 - Стреляют, - ответил Пафнутьев.

 - Не боюсь.

 - Тогда выключите в комнате свет, подойдите к окну и посмотрите, что творится прямо перед вашими окнами.

 - А что там творится? О чем ты?

 - Валерий Александрович! Снег идет! И все вокруг чего-то ждет!

 - Ну, ты даешь, Павел, - проворчал прокурор улыбчиво и положил трубку.

 Но знал Пафнутьев, твердо знал, что именно в это время областной прокурор действительно выключает свет и идет к окну. Душа Невродова, несмотря на суровую должность, оставалась трепетной и влюбчивой, жаждущей впечатлений чистых и возвышенных.

 Но дал понять Невродов - Анцыферов работает не только на Неклясова и Фердолевского, он и на Невродова работает. А потому задерживать его, присматриваться к нему пристально и подозрительно не следует. Ну что ж, подумал Пафнутьев, это задержание работает на Анцыферова, его криминальные друзья убедятся еще раз, что с правоохранными органами тот шашни не крутит, что и сам рискует быть покаранным. До позднего вечера Анцыферов давал показания в отделение у Шаланды, там и был оставлен ночевать. Поэтому Пафнутьеву было совсем не сложно выполнить просьбу областного прокурора для этого достаточно позвонить Шаланде. Что он и сделал, не отходя от телефона.

 Еще через час снова позвонил Невродов.

 - Спасибо, Паша, - сказал он без приветствия, - Все получилось наилучшим образом. Наш клиент выражает тебе искреннюю благодарность.

 - Он уже дышит свежим воздухом?

 - И любуется снегопадом, - ответил Невродов, улыбаясь, из чего Пафнутьев заключил, что был прав - подходил прокурор к окну по его совету, подходил все-таки.

 Когда Пафнутьев уже поздним вечером прошел в спальню, он столкнулся с ясным взглядом Вики - она уже лежала под одеялом.

 - Павел Николаевич, - проговорила она, - позвольте обратиться?

 - Слушаю вас внимательно.