Один за другим в замок начали собираться окрестные арендаторы, также жестоко пострадавшие от грабежей и осады. Они лишились всего — урожая, скота, домашней птицы, сбережений, припрятанных на черный день. Никто не мог припомнить такого налета грабителей, такого вызова обществу! Все дрожали, вспоминая пережитый кошмар, даже власти должны были признать собственное бессилие, и ужас, охвативший крестьян, все усиливался. Если Фэнфэн захватил замок для того, чтобы в дальнейшем сломить любое сопротивление мирного босского населения, следовало признать, что это ему удалось.

Сопоставляя слова Любена с тем, что рассказывали окрестные фермеры, аббат Фарронвиль смог распутать дьявольский заговор, который позволил предводителю поджигателей взять замок. Во-первых, осаду он начал неожиданно, помешав запастись провизией. Он не без основания рассчитывал, что вскоре голод если не откроет ворота крепости, то уж, во всяком случае, заставит осажденных попытаться вырваться наружу.

Затем Фэнфэн собрал всех оборванцев и приказал окружить замок, расположившись на расстоянии ружейного выстрела. Бандиты заняли опушку леса и ни в чем себе не отказывали, грабя окрестных фермеров.

Ждать пришлось недолго. Фэнфэн торопился, но и аббат Фарронвиль не мог тянуть время. Призрак голода замаячил перед обитателями замка, и аббат, приказав оседлать Баярда, лучшего коня, отправил Любена в Базош к мировому судье с письмом, в котором обращался с просьбой о помощи. Аббат, увидев, что гонец прорвался сквозь толпу оборванцев, перескочил через задние ряды, миновал поворот дороги и скрылся за лесом, решил, что теперь спасение близко. Однако, как только всадник, мчавшийся бешеным галопом, скрылся из глаз, он тут же провалился в огромную яму, вырытую прямо посреди дороги.

Предвидя уловку осажденных, поджигатели по приказу Фэнфэна вырыли канаву шириной в пять и глубиной в два туаза, перекинули поверх колья и ветки и засыпали их землей и сухими листьями. Миновать тщательно спрятанную ловушку было невозможно, особенно всаднику, мчавшемуся с такой бешеной скоростью. Лошадь проломила непрочный настил и рухнула вниз, сломав ноги. Всадник потерял сознание, но, упав на свою лошадь, не получил никаких серьезных повреждений. Разбойники, укрывавшиеся в придорожном лесу, набросились на Любена и отобрали письмо, адресованное гражданину Бувару. Этого-то и добивался Фэнфэн. Поджигатели, одинаково обращавшиеся со всеми пленниками, скрутили Любену руки и ноги, завязали глаза и доставили в Гедревиль, в подземелье папаши Пиголе, где оставили под охраной Батиста Хирурга, папаши Элуи, Кюре из Оборванцев и младшего Пиголе, которые поправлялись от ранений, полученных в прошлых переделках. Кроме того, пленного сторожили женщины, которые скорее разорвали бы его на куски, чем дали бежать.

План дальнейших действий давно был продуман, и Фэнфэн приступил к его осуществлению. Парижские подручные снабдили поджигателей полным комплектом нового гусарского обмундирования, лошадиной упряжью и оружием. Все это тщательно хранилось, ожидая своего часа.

Фэнфэн выбрал среди своих головорезов лучших наездников, приказал облачиться в военную форму и стал учить их обращаться с саблей, шпорами, ташкой, чтобы новоиспеченные гусары держали себя с той естественностью и непринужденностью, которой отличаются эти бравые вояки. Он приказал собрать лошадей, спрятанных у подручных, и поставить в конюшни и сараи во дворе папаши Пиголе. Душке Беррийцу было поручено командование отрядом, готовым выступить в любую минуту, и приказано ожидать сигнала к отправлению. Оставалось придумать, как проникнуть в замок. Любому другому человеку эта задача показалась бы невыполнимой, но хитроумный бандит, в чьей голове рождались сложнейшие и неожиданные планы, легко справился с новыми трудностями.