|
Удивленная, а затем и встревоженная взорами, исполненными неприкрытого восхищения, которые виконт украдкой бросал на нее, Валентина сумела хладнокровно оценить ситуацию и поняла, что ей предстоит выдержать двойное сражение. Сомневаться не приходилось — виконт любил ее, и любил, как ни странно, весьма горячо. Видимо, это была страсть, возникшая с первого взгляда, которая сражает буквально наповал пылких мужчин, превращая в рабов чувства, о котором они еще недавно и понятия не имели. Несмотря на полную неопытность в житейских делах, Валентина догадалась об этом. Ее посетило своего рода озарение, то самое, благодаря которому она с первой же минуты распознала истинную натуру нового сеньора де Монвиля. Девушка поняла, что страсть виконта будет разгораться все жарче и жарче, особенно в ответ на ее холодность, и этот человек ни перед чем не остановится. Что ж, придется сражаться, пусть даже одной против всех — она на все готова!
Несмотря на дурные предчувствия, девушка неожиданно получила двухнедельную передышку. Однако в декабре виконт явился снова, в сопровождении все того же слуги. Безупречно одетый Франсуа Жан де Монвиль торжественно попросил графиню принять его. Загадочно улыбнувшись, как дамы при бывшем дворе, госпожа де Ружмон попросила проводить посетителя в гостиную. Разговор длился больше получаса. Виконт вышел от графини сияющий, преображенный, словно человек, увидевший жизнь в розовом свете. Все его существо излучало счастье. Попросив позволения засвидетельствовать свое почтение Валентине де Ружмон и Рене де Буан, владелец замка Жуи вел себя оживленно, сыпал остротами, рассказывал о Париже, подшучивал над правительством, состоящим сплошь из выскочек, словом, изо всех сил старался понравиться и, наконец, уехал в полной уверенности, что это ему удалось. Поведение виконта так поразительно изменилось, так не соответствовало его прежней сдержанности, что Рене не удержалась и спросила у графини: — Что сегодня приключилось с господином де Монвилем? Честное слово, он просто на себя на похож. — Правда, дорогая? Вы заметили? — Дорогая тетушка, только слепой не обратил бы внимания… — И как вам понравилась эта перемена? — Он был похож на человека, которого холодная погода загнала на часок к жаркому камину. — И только? — Да, тетушка. — А вы, Валентина, что вы думаете о нашем соседе? — Мне кажется, — с поразительным хладнокровием начала девушка, — что в нем пять футов восемь дюймов росту, он хорошо сложен, черноволос, имеет бледный цвет лица, лаковые сапоги, серебряные шпоры и лошадь рыжей масти. Графиня, которую позабавил неожиданный ответ, рассмеялась и сказала: — Подобное описание доказывает, что вы хотя бы удостоили его взглядом. Однако вы забыли сказать о его возрасте. — Полагаю, ему лет двадцать пять — тридцать. — Ровно двадцать семь, он только что сам мне сказал. Не кажется ли вам, что он представляет собой хорошую партию? — Я в этом убеждена. Тем более что кругом много девиц на выданье. — Только что, — продолжала графиня, борясь с некоторым смущением, — он обратился ко мне с просьбой, которой я ожидала, но тем не менее чувствую волнение… — Он просит руки, не так ли, матушка? — бесстрастно произнесла Валентина, сумев даже улыбнуться. — Совершенно верно. — Значит, он хочет, чтобы Рене стала виконтессой де Монвиль. — О, нет, ни за что!.. Никогда! — внезапно перебила ее Рене, покраснев как вишня. — Речь идет не о Рене, дорогая. — Вы спросили, как ей понравился виконт, и я решила, что он собирается породниться с нами, взяв в жены Рене. |
