Наконец торжественный день настал. Наши предки садились за стол в полдень и завершали трапезу через час, что нисколько не вредило их здоровью. За несколько минут до назначенного времени во дворе раздался стук копыт. Когда пробило двенадцать, Мадлена явилась доложить от имени Бетти, что кушать подано для мадам, мадемуазелей и приехавших господ тоже. Мадлена была совершенно невосприимчива к этикету, но ее нелепые выражения зачастую звучали весьма забавно.

Виконт сиял, капитан был в приподнятом настроении, и беседа становилась оживленной, побуждая собеседников к остроумию. Незаметно разговор зашел о банде Фэнфэна, что в то время, а особенно в провинции Бос, было совсем не удивительно. Начали обсуждать жестокость бандитов, их дьявольскую хитрость и удивительную организацию. Капитан Бувар сообщил присутствующим важную новость — этим утром ему доставили служебное письмо, согласно которому он получал под свое командование тридцать пять гусар, маленький мобильный отряд, организации которого он упорно добивался от правительства. Теперь можно было начинать охоту на бандитов.

— Наконец-то! — воскликнула графиня. — Однако они там не слишком торопились! Полагаю, это первая полезная вещь, которую сделали эти господа… эти граждане из… как вы теперь это называете, капитан?

— Из Директории, сударыня, — улыбнулся Леон Бувар.

— Пусть будет Директория… В общем, то, что сейчас правит нами.

— Не будет ли нескромным узнать, когда вы приступаете к исполнению обязанностей командира этого отряда? — заинтересованно спросил виконт.

— Немедленно. Завтра рано утром я уезжаю в Шартр, где меня ждут гусары. Возможно, придется заночевать в Имонвиль-ла-Гранд, но уже послезавтра к полудню я, несомненно, доберусь до города.

Внезапно разговор был прерван барабанным боем и нестройной музыкой. Звуки доносились со стороны Ашера и вскоре загремели под самыми окнами.

— Ах, Боже мой! — воскликнула графиня. — Что же это? Войска? Тревога?.. Когда же наконец мы начнем жить спокойно?

Мужчины устремились к большим окнам, выходившим на дорогу, шедшую вдоль рва, окружавшего замок. Возле замка толпилось человек двенадцать, одетых в пестрые причудливые лохмотья, расшитые блестками. Остановившись, они, к великому удовольствию сбежавшихся деревенских сорванцов, принялись орать серенаду, явно адресованную хозяевам замка. Виконт де Монвиль и капитан Бувар улыбнулись при виде разношерстной толпы, занятной и совершенно безобидной.

— Все в порядке, сударыня, — произнес виконт. — Это просто труппа циркачей.

— Что им нужно?

— Скорей всего, они хотят обратиться к вашей щедрости… Времена нынче тяжелые, а эти несчастные и впрямь бедны.

В эту минуту звуки, грозящие разорвать как барабанные перепонки слушателей, так и легкие исполнителей, внезапно прекратились, и, словно по волшебству, установилась тишина.

Здоровенный парень с наглой рожей, одетый в клетчатую стеганую куртку, с черным колпаком на голове и огромным гофрированным воротником на шее, сплюнул, стоя спиной к замку, низко поклонился и зычным голосом произнес несколько витиеватых фраз. Его было прекрасно слышно даже сквозь закрытые окна. Шут, принадлежавший к недавно возродившемуся сообществу бродячих артистов, объявлял, что вечером в бывшей церкви состоится грандиозное представление, все сборы от которого пойдут в пользу труппы гражданина Гратлара.

— Какой ужас! — возмутилась графиня.

Паяц хриплым голосом продолжал вещать, обещая всяческие чудеса. Среди множества номеров зрители увидят знаменитого борца Тысячу Уложу, который сильнее тысячи самых сильных граждан. Кроме того, выступит знаменитый людоед Живоглот, король Сальмигондских островов, съедающий за один присест по пятьдесят человек.