— Да, эту загадочную фирму, которая записывала разговоры по сотовым телефонам, мы так и не нашли, — огорчился полковник. — Проверили несколько подозрительных контор, но, увы… А, кстати, что стало с вашей песней, той, которую вы записывали?

— Да ничего не стало, — пожаловались ребята. — Пробовали приткнуть на телевидение, на радио. Но там разговор один — горячая ротация стоит столько-то, просто ротация — столько-то. В такую передачу поставить — тому надо дать, ближе к новостному блоку — этому.

— Знаю, слышал об этом! — нахмурился полковник. — Но, кажется, здесь я вам смогу помочь. Скоро у нас будет сниматься концерт, посвященный Дню милиции, и пусть они попробуют вашу песню туда не поставить!

Полковник достал из кармана записную книжку, что-то черкнул себе там для памяти и поднялся с места.

— Ну, ребята, спасибо за помощь, за чай, может быть, и серый волк в погонах вам окажется полезен. Да — и еще — наше руководство решило за помощь в операции наградить вас ценным подарком. Готовьте место под новенький компьютер!

Он подмигнул Кате и заторопился на работу…

КОДА

Еще через неделю Мишку снова разбудили ранним (по его понятиям) утром. Он уже стал привыкать к тому, что именно в это время суток ему поступают самые важные звонки. На этот раз потревожил его продюсер с Центрального телевидения. Он сослался на полковника и пожелал как можно быстрее отслушать материал, который должен был открывать второе отделение концерта, посвященного Дню милиции. Разговаривал продюсер с Мишкой не в пример более вежливо, чем представители всех радиостанций, вместе взятых.

Мишка не остался в долгу и был также чрезвычайно любезен. Но от его сдержанной аристократической вежливости не осталось и следа, как только он отключил телефон.

— Есть! Есть! Есть! — заскакал Мишка по кровати, как какой-нибудь горный архар по своим вершинам. — Есть! Ура!

…Еще через две недели Мишка и Валерка сидели в ложе для «випов». Названная категория человечества претерпела в наши дни весьма существенные изменения. Если раньше «Very Important Persons» представляли непременные «быки» в пиджаках цвета перезрелого помидора, то теперь в ложах для «очень важных персон» все чаще красуются популярные артисты, модные режиссеры, известные художники. В общем, в «випы» снова выбились люди, посвятившие жизнь не бизнесу, а культуре.

Кати рядом с ребятами не было. Катя находилась за кулисами, потому как готовилась к самому первому и, наверное, самому ответственному в своей жизни выступлению. Она старалась не вертеть головой по сторонам, где то и дело проносились люди, чьи лица она долгие годы наблюдала на экранах телевизоров. Ей даже хоть и холодно, хоть издалека, но кивнула Та Самая Звезда. Было тут от чего волноваться. Тем более что все кругом проносилось, как в диком, цветном, похожем на венецианский карнавал сне.

Катя не помнила, как она вышла на сцену, как исполнила песню. Очнулась она за кулисами с огромными охапками цветов в руках. Рядом с ней уже семенил продюсер Малик Бакс и, что называется, пытался «подбивать клинья». Ему не только понравилась сама девочка, но понравился и ее репертуар, и манера исполнения. Своим продюсерским чутьем он тут же почувствовал, что на этой девочке можно заработать неплохие деньги! К тому же она и внешне была очень даже ничего! Поэтому Малик Бакс решил действовать суворовским натиском. Он тут же предложил Кате выгодный контракт на выступления в клубах и на запись пластинки. Выступать в клубах и записывать пластинку Катя не отказалась, а вот подбивать клинья с недетской серьезностью Малику не разрешила.