Скубайд подошел поближе и принялся вместе с антикваром восхищенно разглядывать часы.

– Красивая вещь, – наконец заметил он.

– Не просто красивая – великолепная. Вещь замечательная и уникальная. Пойдемте, я кое-что покажу вам, – предложил Рокбрюн.

На задней стенке часов оказалась металлическая табличка с надписью: «Генри Мартино». Глаза полковника блестели от удовольствия, а лысая голова порозовела от прилива крови. А вот лицо Скубайда оставалось равнодушным. Он явно не разделял восторгов хозяина.

– Генри Мартино, – объяснил Рокбрюн, – был часовщиком Людовика Четырнадцатого. Его мастерская размещалась в Версальском дворце. Это одни из последних часов, которые Король-Солнце получил от него перед смертью. Позже эти часы попали к семье графа Рочестерского, и с тех пор постоянно находились в их поместье.

– Как же они попали сюда? – удивился капитан.

– Мы с графом были друзьями, – объяснил Рокбрюн, – и он завещал, чтобы после его смерти часы были проданы мне.

Капитан посмотрел теперь на часы с большим почтением.

– Интересно, сколько они стоят? – спросил он.

– Я собираюсь продать их за двести пятьдесят тысяч франков, – сказал полковник.

– Боже мой! – у Скубайда перехватило дыхание. – Пятьдесят тысяч долларов!

Жизнь на Ривьере, где всегда собиралось множество американских туристов, приучила его быстро переводить франки в доллары.

– А вы не боитесь воров?

– Нет, – коротко ответил полковник.

Капитан Скубайд обвел взглядом магазин. На окнах не было решеток и замок на входной двери самый обыкновенный.

– Вы правильно поступаете, – вздохнул Скубайд, – я тоже считаю, что невозможно изобрести такой замок, который остановит умного и опытного вора.

– Вот именно! – кивнул полковник. – У взломщика, который возьмет мои часы, проблемы возникнут после, а не до того, как они к нему попадут. В мире нет специалиста, который не опознает эту редкость. За них можно получить выкуп, но продать невозможно.

Скубайд вспомнил о случае двухлетней давности, когда несколько бесценных картин Ренуара все-таки были украдены, и именно с целью получения выкупа. Он подумал, что и полковник сейчас вспомнил о той краже.

– Вы правы, – сказал он. – То ли дело ювелирные изделия. Их можно разломать, золото и платину переплавить, знаменитые камни разрезать так, что их уже никто не узнает.

Рокбрюн насторожился. Он обратил внимание и на чересчур беззаботный голос капитана, и на его слишком уж подробный анализ того, как поступают с украденными драгоценностями, понял, что капитан подводит разговор к тому, что стало причиной его сегодняшнего визита. Но что произошло? В газете не было ни слова о похищении драгоценностей. С тех пор, как какая-то банда несколько лет назад полностью очистила ювелирный магазин Ле Бутелье в Каннах, вообще не было ни одной крупной кражи драгоценностей.

– Вы пойдете на Августовский бал? – неожиданно спросил капитан.

Этот вопрос поразил Рокбрюна. Ежегодный Августовский бал – молодежное благотворительное представление, которое на следующей неделе организует казино «Серебряные пески», обещал стать гвоздем сезона. Вопрос Скубайда был тем более странным, что Рокбрюн действительно собирался туда пойти.