А-а-а… Это она доктору говорит! А Артур уже было испугался. Мама всегда просила, чтобы он выздоравливал побыстрее, а тут… Что значит – «медленно»? Доктор, наверное, знает, он, похоже, дед неплохой. Филька, тот тоже неплохой. Если ему пять папирос дать, можно целый час с Машкой у берега кружить…

– Через десять минут завтрак, – напомнила молодая тетка.

– Да, конечно… – сказал свою любимую фразу Штырь. – И, знаете что, Анна Ивановна… У меня в сумке клубника со сливками и печенье… Кашу этот типус вряд ли есть будет, а вот хлебе маслом и клубнику ему принесите. Хорошо?

– Обязательно, Владимир Владимирович.

Ну вот. Теперь понятно. Штыря зовут Влади-миром Влади-миро-вичем. Так длинно, и не выговоришь. Пусть он лучше остается Штырем.

Окинув мальчишку странным взглядом, она сначала постояла у окна, а потом, когда Артур стянул крышку с пол-литровой банки, в которой купалась в сливках клубника, стала ходить по палате, то и дело появляясь в поле зрения пациента.

– А ты помнишь свою маму?

Ох, какой нехороший вопрос. Вот уже год как о маме в присутствии Артура мог разговаривать лишь отец. Все остальные никогда не лезли в это дело. Причины для этого мальчишка не знал, однако был уверен, что раз такое происходит и папа ничего не меняет, значит, так и нужно.

– Да…

Клубника удобно легла в ложку и отправилась в короткое путешествие.

Взяв стул за спинку, тетка проволокла его по полу и поставила к кровати так, чтобы было удобно разговаривать.

– А она красивая была?

Артур перестал ковыряться в банке и уткнулся взглядом в стену напротив. Клубника была вкусной, но к горлу опять подкатил свинцовый комок. Как тогда, на крыльце дома. Когда же придет отец?..

– Ну, посмотри на меня.

Артур посмотрел. Тетка на самом деле была красивая. Золотистые волосы, собранные на затылке бархатной резинкой, которую мальчишка заметил, когда женщина стояла у окна, приятное лицо. Ей столько же, сколько было маме. А сколько было маме? Артур не помнил.

– Она была такая же красивая?

Не раздумывая, парень отрицательно покачал головой.

Женщина рассмеялась.

– Она красивее.

Женщина перестала смеяться. Почему-то вдруг стала серьезной, покусала верхнюю губу и посмотрела на банку. Взяла ее в руки.

– Ты съел уже половину. Нужно помаленьку, малыш. Давай поставим баночку сюда, на окно… – Подойдя к залитому светом подоконнику, она поставила банку рядом с куцым цветком. – Завтра утром еще поешь. Ну или сегодня вечером. – Она снова улыбнулась и кивнула на стопку печенья: – Ешь.

Как так – половину? Разве в банке осталось две ягоды?..

Печенья он не хотел. К чаю отец всегда покупал торт или пирожные. Он спортсмен, у него много денег, поэтому Артур ел печенье только на даче. Он однажды спросил отца, почему они не берут на дачу торт.

– Нельзя, – сказал отец. – Торт сделан из сливок, а они на жаре прокиснут уже через час.

Мальчишка продолжал сидеть на кровати и смотреть в стену.

– А кто тебе сказал, что мама на небе? – Женщина вплотную приблизилась к нему, и он почувствовал легкий аромат духов. Она сидела, наклонившись к кровати всем телом. Халат на бедрах сморщился, как колготки на Машкиных коленках, и Артур заметил, что под халатом у тетки лишь белые кружевные трусики. Точно такие, какие он когда-то видел у мамы. Тогда, когда он еще не умел читать.