|
Да, камин меня покорил. Люблю, когда в доме есть источник чистой стихии — и я сейчас не про воду из крана. Я ещё не знала, как относиться к роскоши вокруг, и стоит ли мне принимать всё, как данность, или же нужно устроить истерику и потребовать, чтобы мне всё объяснили и отпустили домой. Но! Наручников на моих руках не было, как и верёвки; без еды меня не держали… пока, — да к тому же обещали всё рассказать. Что «всё» — отдельный вопрос, но я готова была рискнуть и довериться этому странному мужчине, решившему, что он может управлять моей жизнью и при этом не становиться моим мужем. Да, я была неприятно уязвлена тем фактом, что ирландец не поспешил рассказать мне о своей жене, когда в открытую флиртовал в ночном клубе, но, должно быть, у него были на то причины. А, может, это просто национальная особенность — быть приветливым и обаятельным со всеми женщинами вокруг…
Не хочу об этом думать! Хочу выяснить, что он знает о моей небольшой проблемке… Я подошла к дивану, рядом с которым стоял небольшой стеклянный столик с чайным сервизом. Миленькие чашечки, красивые розеточки с джемом, тарелочка с изящными печенюшками… Я подняла взгляд на Киана, вошедшего в гостиную, и, кажется он всё понял по моим глазам… — Чувствую, здесь потребуется тяжёлая артиллерия, — сказал он и кивком головы предложил следовать за ним. Тарелка со стейком лёгкой прожарки, микс из зелени с оливковым маслом, орегано и тёртым пармезаном, отваренные и поджаренные с розмарином картофельные дольки и большая кружка крепкого кофе. — У тебя потрясающая способность чувствовать степень голода твоих гостей, — заметила я, заканчивая со стейком в первую же минуту. — Я как-то не думал, что такая миниатюрная девушка может столько есть, — признался Киан с огромным любопытством наблюдая за исчезновением продуктов со стола. Ха! Да разве ж это много? В кафе помимо всего перечисленного я обычно беру десерт. — Ты мне льстишь, никакая я не миниатюрная, — фыркнула я, опустошая миску с салатом. — А ты давно в зеркало смотрелась? — Киан поднял одну бровь. Я перестала жевать. Затем подозрительно посмотрела на ирландца… и, резко поднявшись с места, рванула в гостиную, на стене которой я видела зеркало. — Твою ж мать, — глядя на отражение ошалелым взглядом, выдавила я. Из зеркала всё ещё смотрела я. Вот только моими скулами теперь можно было нарезать колбасу, а цвету кожи обзавидовались бы все знатные дамы восемнадцатого и девятнадцатого века. Я не говорю про цвет волос, который обрадовал меня больше всего. Блондинка. Абсолютная. Даже ни намёка на прежний русый цвет. Это ж я что, все эти две недели в зеркало не смотрела?! Ответ был очевиден. Не до того было… — И как меня в аэропорту по паспорту пропустили? — уставившись на себя, как на восьмое чудо света, спросила я, — Ведь с фоткой уже ничего общего… — В тебе всё ещё можно узнать прежнюю Таиссию Александровну, — «успокоил» меня Киан, — но эти изменения… — Это теперь навсегда? — перебила его я, уже заранее зная ответ. — Ты очень красивая, — глядя на меня через зеркало, мягко сказал ирландец. — Я очень мёртвая, — огрызнулась я, прикладывая худую ладонь ко лбу. — Ты — банши. Это особенность твоего организма, — примирительно сказал Киан. — Становится бесцветной? — ещё больше разозлилась я. — Становиться заметной в темноте, — ответил тот и аккуратно взял меня за плечи, отводя от зеркала обратно на кухню. |
