И вижу —

         Париж

         и из окон До?рио…

         И Красин

         едет,

         сед и прекрасен,

         сквозь радость рабочих,

         шумящую морево.

         Вот с этим

         виделся,

         чуть не за час.

         Смеялся.

         Снимался около…

         И падает

         Войков,

         кровью сочась, —

         и кровью

         газета

         намокла.

         За ним

         предо мной

         на мгновенье короткое

         такой,

         с каким

         портретами сжи?лись, —

         в шинели измятой,

         с острой бородкой,

         `прошел

         человек,

         железен и жилист.

         Юноше,

         обдумывающему

         житье,

         решающему —

         сделать бы жизнь с кого,

         скажу

         не задумываясь —

         «Делай ее

         с товарища

         Дзержинского».

         Кто костьми,

         кто пеплом

         стенам под стопу

         улеглись…

         А то

         и пепла нет.

         От трудов,

         от каторг

         и от пуль,

         и никто

         почти —

         от долгих лет.

         И чудится мне,

         что на красном погосте

         товарищей

         мучит

         тревоги отрава.