Доброе утро, Пьемур. У тебя большой опыт в обращении с файрами. Займись пока Заиром, чтобы я тоже смог перекусить! – он бросил на мальчика умоляющий взгляд.
Пьемур обогнул длинный стол и, схватив несколько кусочков мяса, помахал ими перед носом Заира.
– Так то лучше! – воскликнул мастер Робинтон, отхлебнув большой глоток кла.
Поглощенный своим делом, Пьемур сначала и не заметил, что Главный арфист, отдавая должное завтраку, в то же время не спускает с него внимательных глаз. Наконец, поймав пристальный взгляд мастера, мальчик всмотрелся в его лицо, но оно было непроницаемо – глаза чуть припухли от сна, морщинки, сбегающие от подвижного рта, выдают скорее возраст и накопившуюся усталость, нежели недовольство.
– Мне будет не хватать твоего юного голоса, – проговорил Главный арфист, слегка выделяя слово «юный». – Но пока мы будем ожидать твоего возмужания, я попросил Шоганара, чтобы он на время уступил тебя мне. Надеюсь, ты не будешь очень возражать, если тебе иногда придется оказать кое какие услуги мне, Менолли и нашему милейшему Сибелу?
– Менолли и Сибелу? – вытаращил глаза Пьемур.
– Вовсе не обязательно это так подчеркивать! – притворно возмутилась девушка и тут же примолкла, встретив успокаивающий взгляд Главного арфиста.
– И вы возьмете меня в ученики? – спросил Пьемур и затаил дыхание, ожидая ответа.
– Делать нечего, придется, – шутливо вздохнул мастер Робинтон.
– О, мой господин! – Пьемур с трудом верил своему счастью.
Заир требовательно чирикнул: Пьемур от избытка чувств забыл вовремя сунуть ему очередной кусочек.
– Извини, Заир! – мальчик поспешно возобновил процесс кормежки.
– Однако, – мастер сделал красноречивую паузу, во время которой Пьемур терзался вопросом: о каком недостатке столь выгодного положения ему собираются сообщить (он уже знал наперед что хоть один, да обязательно найдется), – тебе предстоит поработать над почерком…
– Ведь нам придется разбирать твои каракули, – строго вставила Менолли.
– …научиться быстро и точно отправлять и получать сообщение по барабанной связи… – Робинтон взглянул на свою помощницу. – Я знаю, мастер Фандарел спит и видит то время, когда он установит свой новый аппарат для передачи новостей в каждом холде и цехе, но я не могу ждать так долго. К тому же есть сообщения, предназначенные только для арфистов! – Он замолчал, пристально разглядывая Пьемура. – Ведь ты, кажется, вырос в холде, где разводят скакунов?
– Да, мой господин. Я отлично езжу верхом!
Менолли недоверчиво покосилась на него.
– Я – тоже!
– Боюсь, Пьемур, тебе скоро представится масса возможностей, чтобы это доказать, – проговорил Главный арфист, посмеиваясь хвастливому заявлению своего нового ученика. – И еще, мой юный друг, тебе придется доказать, что ты умеешь держать язык за зубами. – Теперь мастер говорил совершенно серьезно, и Пьемур так же серьезно кивнул в знак согласия. – От Менолли мне известно, что ты, будучи отъявленным озорником, тем не менее, не склонен болтать без разбора. Или, – Главный арфист поднял руку, приказывая Пьемуру, который уже открыл было рот, чтобы что то сказать в свое оправдание, помолчать, – …или, скорее, что ты умеешь хранить добытые сведения, пока не представится случай использовать их с выгодой для себя.
– Я, мой господин?
Мастер Робинтон усмехнулся, глядя в его широко распахнутые простодушные глаза.
– Вы, мой господин, вы, юный Пьемур. Просто поразительно, до чего твое лукавство… – он не закончил фразы, предоставив мальчишке мучиться от любопытства, и продолжал уже более серьезно: – Что ж, посмотрим, как ты справишься. Боюсь, что твоя новая роль покажется тебе совсем не такой заманчивой, как ты предполагаешь. |