Через пять минут на фабрике минут собрались все мастера клана Таланов. Заготовки утащили в самый большой цех и поставили в ряд. Хорошенько осмотрев их и прослушав с помощью куда более точных электронных приборов, чем ухо и глаз, Холтор пришел к выводу, что из них получатся три прекрасных, огромных барабана годо. Всё это время Сиссар не то что бы нервничал, а просто не находил себе места от волнения и лишь после этих слов в изнеможении опустился на подставленный ему табурет и сказал, шумно выдохнув:

– Благодарю тебя, Великая Мать Льдов, ты спасла меня от крейга, а Седую Бороду от паяльной лампы.

Все, кто находился рядом, громко расхохотались. Сиссару подали большую глиняную кружку с крепким домашним пивом и он, выдув напиток в один присест, радостно заулыбался. Спокойно посидеть ему, однако, не дал Длинный Эрс, который, подойдя к Холтору, на мгновение то ли сцепил пальцы рук в замок уважения, то ли просто сделал вид, слегка кивнул головой и сказал громким голосом, не терпящим даже малейшего возражения и, уж, тем более, неподчинения:

– Вельро, а теперь осмотри наши заготовки. Мы выращивали их по образцу Синего годо великого Золдера Мерка, Закатного годо величайшего годоархона Дейкона Талана и твоего собственного Перламутрового годо, который ты построил шестьсот двадцать семь лет назад для клана Мар-Рогасов Справедливых. Мы осмотрели и сравнили между собой все годо, которые изваяли в твоём клане и были проданы на Варкене, но в конце концов пришли к выводу, что эти три самые лучшие и только они смогут поспорить с легендарным Золотым годо, построенным отцом Дейкона, великим мастером Балиантом, родившемся ещё в ускоряемом мире и прожившим почти двенадцать тысяч лет. Все наши заготовки высушены и находятся неподалёку, на стапелях в соседнем цеху.

И снова у Холтора глаза полезли на лоб от удивления, когда он услышал из уст этого парня такие подробности, которые прямо свидетельствовали о том, что он всерьёз изучил историю его клана. Вежливо поклонившись, он сел в кресло большого, открытого экскурсионного кара-антиграва, за штурвалом которого сидел невозмутимый Змей Колин, на остальные кресла также уселась целая куча музыкальных дел мастеров, а кому не хватило места, встали на широкие, длинные подножки и уцепились за поручни. Того цеха, о котором говорил Длинный Эрс, Холтор своим сверхзрением не увидел, отчего сразу же понял, что он заполнен от пола и до потолка вульритом. Правда, когда они подлетели к огромным воротам, вульрит уже был откачан и потому отец-хранитель клана Таланов Дерзких смог-таки воспользоваться своим сверхзрением, чтобы увидеть все сто сорок пять заготовок для больших барабанов-годо.

Когда Холтор взобрался на стапель со стоявшей на нём самой ближней ко входу в цех заготовкой, кора с которой отслаивалась целыми листами и взглянул на текстуру дерева, он так и замер в благоговейном ужасе. Это было не просто чудо, а нечто фантастическое. Тот, кто вырастил эту заготовку на кедре по образцу Перламутрового годо, проник в самую суть его замысла. Для того, чтобы только отобрать лес для того барабана, у него ушло три месяца кропотливой работы и он перебрал несколько тысяч кубометров кедра прежде, чем приступил к работе, а здесь перед ним стоял практически готовый годо и от этого старому мастеру стало немного жутко. Упавшим голосом он спросил Длинного Эрса, стоявшего рядом:

– Парень, кто вырастил этот годо?

Тот, практически мгновенно оценив душевное состояние Холтора Талана, беспечным голосом откликнулся:

– А я почём знаю. Кто-то из твоих коралликов, но точно не Шоурт. Его интересовало только одно, сумеет ли он вырастить большой бубен из ветки зеркального бука. Мы с ним из-за этого даже поцапались. Я ему толкую, что экспериментировать он будет потом, когда мы его спровадим на твой остров, а он упёрся, как гонзарг в болоте, и всё твердил мне про то, что у зеркальных буков самое крепкое тело.