|
Он уже лежал на полу, а аккордеон его еще издавал последние издыхающие звуки. — Привет, — окликнул я его. — Гарри, — прохрипел он из-под груды инструментов. — Классные штанцы. — Я вижу, вы заняты. Похоже, он не заметил сарказма. — Ха, не то слово. Репетирую вовсю. Завтра вечером конкурс оркестров. Октоберфест, понимаете ли. — Мне казалось, вы завязали с участием после прошлогоднего. — Ха! — повторил Баттерс немного обиженно. — Не могу же я позволить Джолли Роджерсу посмеяться надо мной еще раз. Нет, вы только представьте себе: пятеро чуваков голосовали за Роджерса! Во что превращается полька? — Представления не имею, — честно признался я. Баттерс одарил меня улыбкой. — Но уж в этот раз я их всех сделаю. Я не смог сдержать улыбки. — Вам не помочь выбраться оттуда? — Ерунда, сам справлюсь, — жизнерадостно откликнулся он и принялся расстегивать многочисленные лямки. — Вот уж не ожидал вас видеть. До планового осмотра еще неделя. Рука беспокоит? — Не очень, — сказал я. — Просто хотел поговорить с вами о... — О! — выпалил он и, выбравшись из-под груды музыкальных инструментов, направился к столу в углу. — Пока не перешли к делу... я как раз хотел показать вам кое-что интересного. — Баттерс, -произнес я. — Я и сам не прочь поболтать, да только со временем у меня совсем хреново. Он удрученно застыл. — Правда? — Угу. У меня на руках дело, и мне необходимо знать, не известно ли вам кое-чего, что могло бы мне помочь. — О, — протянул он. — Ну да, у вас всегда дела. Но это важно. Я тут провел кое-какие исследования с тех пор, как вы начали ходить ко мне со своей рукой, и выводы, которые я сделал по результатам наблюдений... — Баттерс, — вздохнул я. — Послушайте, я и правда здорово спешу. Пять слов, не больше, идет? Он оперся руками о столешницу и пристально посмотрел на меня. Глаза его сияли. — Я понял наконец, почему чародеи бессмертны, — он призадумался на мгновение. — Черт, это уже шесть слов вышло. Ладно, фиг с ним. О чем вы хотели поговорить? Я смотрел на него, разинув рот. Потом спохватился, закрыл его и испепелил Баттерса взглядом. — А знаете, Баттерс, хитрозадых обычно не любят. Он ухмыльнулся. — Я же говорил, что это важно. — Чародеи вовсе не бессмертны, — возразил я. — Просто живут дольше обычного. Баттерс пожал плечами и принялся рыться в папках у себя на столе. Потом щелкнул выключателем просмотрового аппарата и начал по одному вынимать из папок рентгеновские снимки и прикладывать их к светящемуся экрану. — Короче, я до сих пор не уверен, что верю в эти ваши волшебные, скрытые от мира штуки. Но судя по тому, что вы мне рассказывали, чародей может прожить раз в пять-шесть дольше среднего. А это ближе всего к бессмертию. Так вот, то, что я видел, заставляет меня поверить в то, что все это не пустые разговоры. Идите-ка сюда. Я послушался и хмуро уставился на рентгеновские снимки. — Эй, это что, мои? — Ага, — подтвердил Баттерс. — После того, как я начал использовать аппарат устаревшего типа, процентов пятнадцать снимков можно худо-бедно разобрать. Да и в старой вашей медицинской карте три или четыре снимка ухитрились выжить прежде, чем вы угробили аппаратуру. — Гм, — пробормотал я, ткнув пальцем в первый снимок. — Это когда в меня пулю засадили в Мичигане, — на снимке отчетливо виднелись трещины, разбегавшиеся по моей берцовой кости от того места, куда ударила пистолетная пуля — хорошо еще, не самого большого калибра. |
