Габриэль откинула одеяло и встала. Тошнота прошла. Значит, с сегодняшнего дня по утрам – чай с сухариком.

– Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо спала.

– Не совсем, – ответила Габриэль, не в силах улыбнуться мужу, встретившему ее столь недружелюбно. – А ты?

– Я в порядке, – коротко ответил он и вновь принялся за чтение.

Но темные круги под глазами говорили о противоположном, – это обстоятельство отметила Габриэль. Она осмотрела блюда, поданные на завтрак, и почувствовала непреодолимое отвращение к еде. Ей ничего не хотелось. Вернулась легкая тошнота. Леди Прайд посмотрела на своего мужа и решила, что сейчас неподходящий момент говорить о грядущем прибавлении их семейства.

Она села, взяла кусочек поджаренного хлеба, чуть намазала его маслом, а затем разрезала на кусочки. Затем она медленно опустила длинный кусочек в чай и с удовольствием его съела.

– Что это ты делаешь? – не веря своим глазам, спросил Натаниэль.

– Что?

Она удивленно подняла на него глаза, опуская в чай второй ломтик.

– Ах, это… – Габриэль недоуменно посмотрела на тост. – Не знаю, мне случайно пришло в голову есть именно так. Очень вкусно.

– Это отвратительно, – заявил Натаниэль. – У тебя же в чашке настоящие помои. Можно подумать, что ты просто беззубая!

– Мне очень жаль, что тебе не нравится, но…

Ее прервал звон разбитого стекла – что-то влетело в высокое окно и ударилось о противоположную стену.

– Какого черта!

Натаниэль вскочил, увидев, как мяч для крикета закатился под стол.

– Второе окно за три дня! – вскричал он. – Я же сказал ему, чтобы он не играя вблизи дома!

Габриэль встала со стула.

– Успокойся, Натаниэль, – осторожно сказала она. – Это всего лишь окно.

Но если Натаниэль и слышал ее, то не подал виду. Он распахнул окно.

– Джейк! – позвал лорд. – Немедленно иди сюда!

Через пару минут в дверях появился испуганный Джейк.

– П-прошу прощения, с-сэр, – заикаясь, произнес он. – Я учился подавать мяч с выносом руки, и он почему-то улетел в сторону.

– Что я говорил тебе в прошлый раз? – со злостью спросил Натаниэль, возвышаясь над ребенком.

Джейк беспомощно посмотрел на Габриэль, ища у нее поддержки. Но это был один из тех случаев, когда жене Прайда лучше было помалкивать: ее вмешательство лишь усугубило бы гнев Натаниэля. Поэтому Габриэль отошла в сторону и подобрала скомканную газету.

– Ну так что? – еще раз спросил Прайд у онемевшего от страха сына.

Две огромные слезы покатились по щекам ребенка, и он жалобно всхлипнул.

– Я ждал Примми, чтобы пойти играть в сквер, – заговорил мальчик, судорожно глотнув слюну. – Я сделал только один бросок.

– Я не потерплю непослушания, – заявил лорд Прайд. – Остаток дня ты проведешь в классной комнате, и до конца недели не будешь ходить на улицу.

Глаза Джейка расширились от ужаса:

– Но, папа…

– Ты слышал, что я сказал? – прогремел Натаниэль.

Джейк повернулся и поплелся наверх.

– Но послушай, Натаниэль, – тихо произнесла Габриэль. – Он же должен был идти с детьми Бедфордов в Эстли. Джейк все последние дни говорил только об этом.

По лицу Натаниэля было видно, что он совсем забыл, тем не менее, он отрезал:

– Что ж, надо надеяться, он надолго запомнит этот урок.