— Теперь я могу умереть со спокойной совестью.

— Как ты можешь так шутить?.. — начала Элизабет, но Майлс поцелуем в губы успокоил ее.

Все трое насторожились, услышав, как что-то крича, стражник пробежал вверх по лестнице на крышу. Затем наверху раздался звук глухого удара.

В полном молчании Майлс поднял глаза, посмотрел наверх и спросил:

— Бронуин? — Обе женщины кивнули. Майлс глубоко вздохнул. — Рассказывайте, что вы натворили.

Аликс молчала, а Элизабет поведала Майлсу о плане его спасения и о том, как Джудит собиралась по веревке спуститься в его камеру.

Прислонившись к мощному плечу Майлса, преисполненная счастья, Аликс не сводила с него взгляда и заметила, как его глаза потемнели. «Рейн свернул бы мне шею, если бы я рассказала ему о нашем плане» — подумала она, и горячие слезы навернулись ей на глаза.

— Что с тобой, Аликс? — спросил Майлс, прервав Элизабет. — Мы выберемся отсюда. Уже сейчас мои братья…

Она вытерла глаза тыльной стороной ладони:

— Я знаю. Я просто подумала о том, что Рейн спустит с меня шкуру после всего, что случилось. В глазах Майлса заплясали веселые чертики.

— Еще бы, конечно, спустит.

— Тебе больно! — неожиданно воскликнула Элизабет, нащупав грязную повязку на теле мужа.

От рубашки Майлса мало что осталось, и, просунув под нее руку, Элизабет внимательно изучала то, что было скрыто под рубашкой. Она немного отодвинулась от Майлса. Маленькая комната освещалась лишь лунным светом, и даже при таком тусклом освещении, раскрыв рубашку Майлса, Элизабет увидела все его шрамы. Касаясь одного из них кончиками пальцев, она произнесла:

— Когда мы впервые встретились, на твоем теле не было ни одного шрама, а эти ты заработал из-за меня.

Майлс поцеловал ее ладонь.

— Я тоже подарю тебе несколько шрамов — шрамы, которые ты получишь, вынашивая двадцать моих детей. А теперь мне хотелось бы, чтобы вы обе отдохнули, потому что, я думаю, утром… нас ждет много новых событий.

Единственное, что волновало Элизабет в жизни, это благополучие Майлса, и теперь, увидев, что Майлс здоров, довольная, она спокойно прислонилась к нему, закрыла уставшие глаза и моментально заснула.

С Аликс дело обстояло сложнее. Она не так долго находилась в дороге, как Элизабет, и поэтому не чувствовала особой усталости. Она прикрыла глаза и не шевелилась, но голова ее работала.

Через час, когда в камере появились первые признаки рассвета, Майлс осторожно отстранил женщин, встал и подошел к окну. Внимательно наблюдая за ним из-под прикрытых ресниц, Аликс заметила, что его движения были несколько скованны.

— Присоединяйся ко мне, Аликс, — прошептал он, и она удивилась тому, как он мог догадаться, что она не спит.

Перешагнув через спящую Элизабет, Аликс подошла к Майлсу, и он обнял ее за плечи.

— Ты многим рисковала ради моего спасения, Аликс, и я благодарен тебе.

Улыбнувшись, она прижалась щекой к его запястью.

— Нас схватили именно из-за меня. Герцог когда-то слышал мою игру в Англии, запомнил меня, а также не забыл, что я стала Монтгомери. Как ты думаешь, что сказала Бронуин, увидев на крыше Роджера вместо тебя? — Она повернулась к нему лицом. — Ты действительно уверен, что им удалось бежать? Думаешь, стража не поджидала их у подножия башни? А Рейн вернется?

Улыбаясь, он развернул ее лицом к окну.

— Я знаю, что они выбрались отсюда. Посмотри туда, далеко на запад.

— Я ничего не вижу.

— Видишь в дымке маленькие искорки?

— Да, — радостно ответила она, — Что это?

— Я могу ошибаться, но думаю, это рыцари в доспехах. И вон еще, на севере.

— Еще искорки! Ах, Майлс! — Аликс повернулась к нему и крепко обняла, но затем неожиданно отпустила.