Кивнув в знак согласия, сэр Гай покинул Майлса.

Через несколько минут они уже сидели верхом, готовые тронуться в путь. Майлс уже не пытался завести разговор с Элизабет, а просто ехал молча рядом с ней. Она выглядела еще более изможденной, и к полудню Майлс был почти готов вернуть ее брату.

Спустя полчаса Элизабет вдруг ожила. Пока Майлс переживал из-за несчастной девушки, она развязала веревку, соединяющую их лошадей. Пришпорив своего коня, стегнула концом поводьев двух идущих впереди лошадей и, укрываясь за лошадьми, идущими сзади, воспользовалась секундным замешательством для побега. Она проскакала уже почти полмили по разбитой, заросшей кустарником дороге, пока Майлсу только удалось растолкать своих людей и броситься за ней в погоню.

— Я верну ее назад! — прокричал он через плечо сэру Гаю.

Майлс знал, что конь под Элизабет не отличается резвостью, но девушка выжимала из него все возможное. Майлс уже почти догнал Элизабет, как вдруг, почувствовав ослабшую подпругу, начал заваливаться набок.

— Чертовка! — воскликнул он, прекрасно сознавая, кто подрезал подпругу, и улыбнулся, дивясь ее сообразительности.

Элизабет Чатворт не учла лишь одного обстоятельства, а именно того, что Майлс вырос в компании старших братьев, а поэтому был готов к разного рода неожиданностям, и, например, таким, как, подрезанная подпруга. Естественно, он умел находить выход из любого положения.

Искусно перенеся вес вперед, к шее лошади, поскакал дальше уже без седла, которое теперь болталось позади него. Он немного потерял скорость, так как лошадь противилась новой манере езды, но Майлсу удалось справиться с ней.

Когда грунтовая дорога кончилась, Элизабет свернула на кукурузное поле и замешкалась, увидев, что Майлс преследует ее по пятам. Он догнал девушку на кукурузном поле и обхватил за талию. Элизабет отчаянно сопротивлялась, и Майлс, не имея опоры, соскользнул с лошади. Падая, он продолжал крепко держать девушку за талию и принял основную силу удара о землю на себя, тем самым смягчив падение Элизабет. Одновременно, выставив руку, Майлс защитил ее спину от ударов копыт. Лошади, проскакав еще несколько футов, остановились, тяжело поводя боками.

— Отпустите меня, — отдышавшись, потребовала Элизабет. Она неуклюже повернулась в объятиях Майлса.

Он продолжал удерживать ее. — Когда же ты успела подрезать подпругу?

Она не ответила, тогда он сжал ее с такой силой, что, казалось, у нее затрещали ребра.

— Во время обеда, — с трудом выдохнула она. Обняв девушку за шею, он с силой притянул ее голову к своему плечу.

— Ну и умница же ты, Элизабет! Как тебе удалось проскользнуть мимо моих рыцарей? Когда ты исчезла из моего поля зрения?

Шея Майлса вспотела, а сердце отчаянно билось рядом с ее сердцем. В результате встряски у Элизабет как рукой сняло усталость, что очень обрадовало ее, несмотря на неудавшийся побег.

— Здорово же ты заставила меня поразмяться, — довольным тоном произнес Майлс. — Если бы в свое время мои братья не подшучивали надо мной, отправляя на скакуне с подрезанной подпругой, я бы не знал, как выбраться из подобной ситуации. Конечно, они внимательно следили, чтобы в этом случае я ездил на смирной лошадке и при падении не разбился насмерть. — Он слегка отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза. — Интересно, тебе бы доставило радость наблюдать, как я ломаю себе шею?

— Да, я получила бы массу удовольствия, — улыбаясь, ответила Элизабет, почти касаясь его носом.

Расхохотавшись, Майлс быстро поцеловал ее, сбросил с себя и вскочил на ноги. Однако заметив, что она вытирает рот тыльной стороной ладони, нахмурился.

— Пошли, тут недалеко есть постоялый двор, где мы переночуем. — Майлс не предложил ей свою помощь, чтобы подняться.

Когда они вернулись в рыцарям, сэр Гай окинул Элизабет быстрым, полным восхищения взглядом, и она догадалась, что с этих пор он станет неусыпно следить за ней.