— Не хочу вмешиваться в то, что меня не касается, сэр, но я бы не пошел!
— Откровенно говоря, я сейчас взвешивал все «за» и «против»… Пойдемте-ка опрокинем по стаканчику, и вы мне скажете свое мнение…
Внимательно выслушав Джона, Бидо категорически заявил:
— Они расставили вам ловушку, сэр!
— Очень возможно. Сейчас узнаем…
Он взял телефон и набрал номер Грюнфельда в Баттерси.
— Мистера Грюнфельда нет, сэр, — отозвался бесстрастный голос. — А кто его спрашивает?
— Не может быть! Пойдите-ка разыщите его да скажите, что тот, кто звонит, отказался назвать свое имя. Увидите, как он заспешит!
Джону не ответили, но через несколько секунд в трубке послышался голос Грюнфельда. Он звучал торжествующе.
— Мэннеринг, я полагаю? Или вас лучше называть другим именем?.. Думаю, теперь мы на равных. Вы грозились выдать меня полиции… А теперь я могу отплатить вам той же монетой!
— Когда вам надоест говорить загадками, я, может быть, пойму, в чем дело.
— И правда, у нас нет времени играть в кошки-мышки. Я послал сегодня кое-кого к вам и теперь прекрасно знаю, кто вы такой. И не просто знаю — у меня есть доказательства!
— Пф! — презрительно фыркнул Джон. — Кусочек тряпки и старая железяка!.. Это можно добыть на любой толкучке… и ваше слово против моего: слово убийцы против слова очаровательного и, как всем известно, порядочного молодого человека. У вас ни единого шанса! Тем более, что вряд ли у вас хватит наглости призвать в свидетели Лаба, которого разыскивают по обвинению в трех убийствах, или Минкс, по уши напичканную кокаином! Поверьте мне, Грюнфельд, вы вытянули карту, которая немногого стоит! Кстати, о Минкс. Какая замечательная актриса! И она, право же, сделала все возможное, чтобы заманить меня в вашу ловушку сегодня вечером. Но вам стоило бы выбрать крючок потоньше!
Джон явственно услышал сокрушенный вздох Грюнфельда и понял, что попал в точку.
— Так что можете не готовить мне торжественную встречу… Но, будьте любезны, скажите: насчет Звезд все ерунда? У Минкс их нет?
— Разумеется, нет, — подавленно пробормотал Грюнфельд. И Джон решил продолжить наступление.
— Слушайте, Грюнфельд, раз уж вы знаете, кто я, может, нам стоит сыграть в другую игру? Джон Мэннеринг не мог вступить с вами в сговор, а для Барона… все по-другому. Что вы об этом думаете?
В голосе Грюнфельда слышался почти восторг:
— Наконец-то вы заговорили разумно! Вам все еще хочется получить бриллианты?
— Да. Даже больше, чем когда-либо. Тогда вот что я вам предлагаю: вы оставляете меня в покое, а я, как только найду Звезды, сразу дам вам знать. Думаю, цель уже не за горами. Это вам подходит?
— Идет! Если только не будете жульничать!
— Уверяю вас, я буду действовать честно: у меня нет ни малейшего желания, чтобы сюда нагрянула полиция. К тому же, — с величайшим добродушием заметил Джон, — хочу уточнить еще один пункт: вам, вероятно, известно, что Барон еще никогда никого не убивал, но я, ни секунды не колеблясь, избавлю общество от такой акулы, как вы, если только вы попытаетесь передернуть карты! Запомните это хорошенько, а теперь — привет. Сегодня вечером меня звали на прием, а я уже опаздываю.
— Договорились. Завтра я вам позвоню, и мы обговорим окончательные условия.
Джон повесил трубку и, улыбаясь, повернулся к Бидо.
— Мы квиты. Без вас я бы, наверное, попался…
— Никогда не следует доверять женщине, сэр, поверьте моему опыту.
— Было бы чертовски любопытно узнать, какого рода прием готовил мне Грюнфельд!
— Это очень просто, сэр. |