— Приказание «откормить» и выхолить?

— Да. Мы моем их душистым мылом, применяем разные кремы. Их кормят молоком. Сливок дают много, сметаны. Жидкий шоколад для них готовят. Вашим слугам полгода жалованья не платят, там дети голодают, а их — жидким шоколадом… Причёски им делают. А потом на смотр ведут. Голых, совершенно голеньких. Ну, понятное дело, стесняются девочки, те, что помоложе, плачут. А он, Ацер, сидит в кресле и оглядывает их со всех сторон. Которые совсем молодые — лет пятнадцати, четырнадцати, — в Блок «ИКС» посылают, — это его, значит, жёны, стройненьких он любит и красивых, и чтоб грудь не совсем развилась. Некоторых отправляют в блок «Альфа», для гостей именитых. Гостям Мальтийского замка девочек поставляют. Вместо мороженого, на десерт.

— Мальтийского замка?

— Да, есть такой в Швейцарии.

— Где живут девочки?

— В лесу под горой. Там дом двухэтажный, под охраной.

Патриция схватила Кейду за руку, склонилась над ней, горячо дышала в ухо. Лежавший у ног Кейды Анчар почувствовал неладное, поднял голову.

— Мы знаем, вы русская, вы разведчица, — вы нам поможете, должны помочь!

— Я — русская?

— Русская, русская, — и это хорошо. Вам ничего не грозит, потому что вы нужны Ацеру. Он хочет на вас жениться, скоро сделает вам предложение.

— И это вам известно?

— Да, да! Я слышала разговор Ацера с кудрявым русским. Случайно слышала, но только вы не выдавайте,

«Неужели эта юная девушка, испытавшая муки унижений… неужели она разыгрывает внушённую ей Ацером роль провокаторши?» — думала Кейда, соображая, как ей быть, как вести себя.

— У тебя, конечно же, есть русское имя?

— Есть, есть… Настей меня зовут.

— Как?

— Как и вас. Я ваша тёзка.

— Ну, ладно, предположим, я русская. Что же я могу для вас сделать?

— Всё! Вы можете сделать всё! И для тех несчастных, которые томятся в блоке «Б». Их семьдесят или шестьдесят человек. Они света белого не видят, их даже гулять не выпускают. Раньше выпускали, но теперь, когда часть охраны отправили на фронт, Ацер боится, что они могут разбежаться.

— А те, что в блоке «А»?

— Те не бегают. Им незачем бежать и некуда. До линии фронта — не добежишь. Можно только во Францию, но там немцы. Ацер говорит: «Русские животные, их надо приручать. Им дай хорошую еду, постель — и они довольны. А если ещё и бабу?!» И даёт им женщин. Нескольких девочек пустил по рукам. Ацер очень хитрый. Его знает сам фюрер. Бароны Функи давали нацистам деньги. Гитлер дружен был с отцом Ацера.

«Информация! подумала Кейда, — Фонтан нужных мне сведений!»

И эта мысль успокаивала, снимала тревогу, настраивала на мирный, доверительный лад.

— Ты такая доверчивая, — как дитя.

Подошла к Насте и обняла её за плечи.

— А вдруг я не русская!

— Нет, русская! Я знаю. Я слышу сердцем!

— Но если это знает и Ацер, он арестует меня и поместит в Блок «Б».

— Не поместит! Он вас боится. У вас орден. Его будто сам Гитлер даёт. Вы не бойтесь. Но вы правы и никому не открывайтесь. Я сейчас вас покормлю, и вы ляжете спать. На ковре у изголовья будет лежать Анчар, а в той комнате — я. И ко мне придёт Мария. А в вашу комнату можно пройти только через нас.