Эйрел будет великолепным семейным партнером, в этом она была уверена. Если только он сумеет благополучно приземлиться, одолеть поток свалившихся на него дел. Главное — выдержать первый, самый тяжелый период, и не сорваться. Падать с такой высоты чертовски опасно. Эйрел был ее безопасной гаванью, и если он упадет… Она решительно заставила себя не думать об этом и направила свои мысли в более позитивное русло.

Далее, _количество_ детей: в этом заключалась главная, тайная, грешная прелесть Барраяра. Здесь не существует никакого государственного контроля за рождаемостью, не требуется зарабатывать никаких сертификатов, нет необходимости выигрывать разрешение на третьего ребенка — фактически, вообще никаких правил. Она видела на улице женщину даже не с тремя, а с четырьмя детьми, и никого это не удивляло — никто даже не оборачивался. Корделия увеличила свое воображаемое потомство с двоих детей до трех — и наслаждалась восхитительным ощущением собственной порочности, пока ей не повстречалась женщина с выводком из десяти ребятишек. Не завести ли им четверых? Шестерых? Форкосиган может себе это позволить. Корделия пошевелила пальцами ног и поуютнее зарылась в подушки, предаваясь атавистической тяге к воспроизведению себя и Эйрела в детях.

Эйрел говорил, что экономика Барраяра таит массу неиспользованных возможностей, несмотря на ущерб, нанесенный последней войной. На этот раз война не затронула самой планеты. Терраформирование второго континента каждый день открывало новые горизонты, а когда начнется колонизация новой планеты, Сергияра, эффект утроится. Рабочих рук везде не хватало, заработная плата росла. Барраяр считает себя катастрофически недонаселенным. Форкосиган говорил, что для политика сложившаяся экономическая ситуация — просто дар богов. Корделия соглашалась с ним, но по более личным, тайным причинам: у нее будет целая _орава_ маленьких Форкосиганчиков…

Она может родить дочку. Не одну, а сразу двух — двух сестер! У Корделии вот не было сестры. А у жены капитана Форпатрила даже две, она сама сказала.

Корделия познакомилась с леди Форпатрил на одном из редких политическо-светских приемов в резиденции Форкосиганов. Приготовлениями к этому мероприятию занималась прислуга, и все, что требовалось от Корделии, — выйти к гостям в соответствующем наряде (она значительно пополнила свой гардероб), много улыбаться и держать рот на замке. Она зачарованно слушала разговоры гостей, пытаясь постигнуть мудреную науку Что-И-Как-Здесь-Делается.

Элис Форпатрил тоже была в положении. Лорд Форпатрил представил дам друг другу и моментально скрылся. Естественно, ведь две будущие матери разговаривали в основном о своем, о женском. Леди Форпатрил жаловалась на постоянные неудобства и недомогания, и Корделия пришла к выводу, что ей крупно повезло: средство от тошноты, аналогичное бетанскому, работало прекрасно, и она ощущала лишь естественную усталость — не из-за веса все еще крошечного ребенка, а от возросшей нагрузки на метаболизм. «Мочиться за двоих» — вот как это про себя называла Корделия. Возможно, в сравнении с пятимерной математикой материнство окажется не таким уж сложным делом.

Если, конечно, не вспоминать страшные акушерские истории, которые шепотом поведала ей Элис. Кровотечения, родовые травмы, отказ почек, апоплексия, прекращение доступа кислорода к мозгу зародыша, головки младенцев, переросшие тазовый диаметр, спазм матки, приводящий к смерти и матери, и ребенка… Но медицинские осложнения могут стать проблемой лишь в том случае, если она каким-то образом окажется в одиночестве в момент родов — а такое маловероятно, когда тебя днем и ночью окружают толпы охранников.