— С чего вы это взяли?

— Хм… то есть… воробьи начирикали, — отшутился я.

— Собеседников, знаете ли, тоже надо выбирать умеючи, — назидательно изрёк барсук. — А воробьям кто ж верит на слово! Матушка моя, да будет вам известно, благодаря систематической ежедневной гимнастике отличается отменным здоровьем. И это несмотря на свой преклонный возраст.

— Очень рад слышать, — смущённо ответил я. — Тогда позвольте полюбопытствовать, уважаемый сосед, что вас угнетает. Вид у вас измученный и, я бы даже сказал, подавленный.

— Да, что уж тут говорить, забот-хлопот хватает с избытком. Видите ли, судьба свела меня с Бродячим Барсуком… Вам ведь эта порода известна?

— Знаю понаслышке, даже читал кое-что, но так, чтобы лично…

— Ходит-бродит, как душа неприкаянная, места себе не находит. Не барсук, а шатун какой-то. Мягко говоря, скиталец.

— Скиталец, говорите?

— Вот именно. Нет чтобы дома сидеть, а он скитается по белому свету. Где приткнулся, там ему и дом.

— Ах, какое весёлое, разнообразное житьё!

— Верно подмечено. вообще-то бродячие барсуки — все весельчаки как на подбор, — с тоской проговорил мой сосед. — Вот только тот бродяжка, что у меня на постой временно определился, к сожалению, совсем другого склада. Такой, знаете ли, хмурый, угрюмый, бирюк бирюком.

— Может, у него хворь какая?

— Барсуки редко хворают. А бродячие особенно выносливы. Нет, мой гость завзятый пессимист, и тут уж ничего не поделаешь.

— Ну, эта беда невелика.

— Ох, не скажите! Мой знакомец попросту невыносим. В каждом углу ему гнетущий мрак мерещится. Конечно, у каждого из нас бывают причины для огорчений, но ведь не на каждом же шагу. А этому достаточно прознать, что по соседству бузинной настойкой балуются, и он тотчас впадает в уныние. Славный малый, незлобивый, очень я ему сочувствую и, как говорится, испытываю к нему патию.

— Что-что?

— Патию. Вот только никак не могу определить, какую именно: то ли симпатию, то ли антипатию.

— Главное, что относитесь к нему неравнодушно.

— Может, и так, но ведь делу это не поможет.

— А нельзя ли как-нибудь устроить, чтобы этот Бродячий Барсук увидел мир в менее мрачном свете?

— Все трое суток, пока он у меня гостит, я пытаюсь открыть перед ним светлые стороны жизни и поддержать в его неустойчивой душе равновесие. Вот ведь и вчера, когда у вас были гости, я лишь потому решился вас побеспокоить, что бродяжка всё без сна ворочался и, как я ни пытался его развеселить, не мог глаз сомкнуть.

— Как вы пытаетесь поднять ему настроение?

— Уж как я только не пытался!.. Повёл его в Парк увеселений. Покатались мы на карусели, и стоило ему только слезть с лошадки, он и говорит с обеспокоенным видом: «Ох, не к добру этот смех да веселье!» Купил ему сахарную вату, липкая, сладкая — прямо объедение. Лизнул он с охоткою, а потом опять в тоску впал: не всё, говорит, коту масленица… Встретилась нам коза прыгучая…

Сперва я подумал было, что издёрганный причудами гостя бедняга Михейскорняжкин стал заговариваться, но он тотчас пояснил:

— Это аттракцион такой, вроде силомера: чем сильнее козу толкнёшь, тем выше она взлетит по горному склону. Однако бродяжка слабаком оказался, козочка едва с места стронулась. Тут уж он совсем расстроился, насилу я его до дома доволок. Зато когда мимо киоска с разной мелочью проходили, меня вдруг осенило. Я возьми да купи ему розовые очки. Вроде пустяк, но принёс хотя бы временное облегчение.