В темноте трудно разобрать, что находится на стене: сложная мозаика или плохо подобранная плитка. Ночью даже самые прекрасные строения Тар Валона превращались просто в тёмные силуэты.

Ночью заплатки темноты прикрывали выбоины и проломы в Белой Башне. И, конечно, в такие ночи, когда из-за закрывавших небо туч было темно хоть глаз выколи, нельзя было определить цвет Башни: белая она или чёрная. Ночью это не имело значения.

Гавин бродил вокруг Белой Башни. На нём были узкие штаны и красный кафтан с золотом. Это было похоже на форму, но неизвестно какой армии и королевства. В его собственной жизни тоже не было определённости - кто же его союзники. Поэтому он бродил почти бессознательно и опомнился только на подходе к восточному входу, по пути к спальне Эгвейн. Сжав зубы, он развернулся и пошёл прочь.

Нужно выспаться. Он почти неделю ночами охранял вход в спальню Эгвейн и вот после этого впал в охотку, как называют это солдаты. Возможно, было бы лучше остаться отдохнуть в своей комнате, но казарма Белой Башни казалась ему тесной клеткой.

Неподалеку через торчащие пучки травы прокрались две мелкие бродячие кошки. Их глаза блеснули в отражённом свете факела постового. Заметив Гавина, кошки припали к земле и какое-то мгновение размышляли, стоит на него нападать или нет. Над головой пролетела невидимая сова. Опустившееся на землю одинокое перо было единственным доказательством её полёта. Ночью жизнь представляется легче.

Некоторые так и живут всю жизнь, предпочитая открытым светлым окнам покрывало темноты, поскольку они уверили себя, что весь мир погряз в тенях.

Уже наступило лето, но, несмотря на дневную жару, ночью было удивительно холодно. Он поёжился под налетевшим ветерком. После гибели невезучей Белой сестры убийства прекратились. Когда же убийца нанесёт очередной удар? В этот самый момент он или она может красться по коридорам Башни в поисках одиноких Айз Седай, словно эти кошки, рыщущие в поисках мышей.

Эгвейн прогнала его от своего порога, но это вовсе не означало, что он не может продолжать её охранять. Какой толк в таких вот прогулках по окрестностям? Ему следует быть внутри, где можно сделать что-то полезное. Поэтому Гавин направился к одному из входов для прислуги.

Внутренний холл с низким потолком был чистым и, как и остальная Башня, хорошо освещённым, хотя пол вместо покрытой глазурью плитки был выложен невзрачными серыми плитами. Справа из открытой двери, ведущей в комнату, доносились весёлый смех и говор. Сменившиеся с поста гвардейцы Башни веселились с товарищами. Гавин едва удостоил их взгляда, но внезапно остановился как вкопанный.

Он снова оглядел комнату и узнал несколько человек.

- Мазон? Киларк? Занг? А вы что тут делаете?

Все трое посмотрели на него сначала встревожено, затем огорчённо. Оказалось, что здесь среди сменившихся гвардейцев проводили время за игрой в кости и смоля трубки около дюжины Отроков. Они вскочили на ноги и отдали ему честь, хотя он больше не был их командиром. Но, похоже, они это ещё не до конца поняли.

Киларк, бывший у них заводилой, подскочил к Гавину. Он был худым, светлым шатеном с длинными волосами и толстыми пальцами на руках.

- Милорд, - обратился он к Гавину, - ничего серьёзного. Просто развлекаемся.

- Ты же знаешь, Киларк, - ответил Гавин, - Стражи не одобряют подобное поведение. Если узнают, что вы ночью играли в кости, вы никогда не сумеете убедить Айз Седай вас выбрать.

Киларк поморщился.

- Верно, милорд.

В его гримасе было что-то, что заставило Гавина спросить:

- Что такое? Давай, парень, выкладывай.

- Что ж, милорд, - начал Киларк, - дело в том, что некоторые из нас сомневаются, хотят ли они становиться Стражами. Вы же знаете, не все пришли сюда именно за этим. Некоторые, вроде вас, хотели учиться у лучших. А что касается остальных… ну, всё изменилось.

- Что именно? - уточнил Гавин.