Они сидели втроём в отдельном зале, который оплатил Мэт. Они принесли сюда три больших каминных кресла. Кресла не подходили для сидения за столом, но зато они были удобными. Мэт откинулся назад, положив ноги на стол. Он взял ломоть овечьего сыра, откусил от него небольшой кусочек, а затем аккуратно положил оставшуюся часть на подлокотник своего кресла.

- Знаешь, Мэт, - сказал Перрин, - твоя жена, возможно, захочет, чтобы ты научился правильно вести себя за столом.

- О, меня учили, - ответил Мэт. - Но я так ничему и не научился.

- Я хотел бы с ней встретиться, - сказал Перрин.

- Она довольно интересный человек, - вставил Том.

- Интересный, - сказал Мэт. - Ну да.

Он выглядел задумчивым.

- Как бы то ни было, ты уже достаточно об этом наслушался, Перрин. Эта проклятая Коричневая притащила нас сюда. Не видел её уже больше двух недель.

- Могу я взглянуть на записку? - спросил Перрин.

Мэт похлопал себя по карманам и выудил небольшой белый лист бумаги, сложенный и запечатанный красным воском. Он кинул записку на стол. Уголки были загнуты, бумага измята, но записка так и осталась запечатанной. Мэтрим Коутон был человеком слова, по крайней мере, когда кому-то удавалось вытянуть из него клятву.

Перрин поднял записку. От неё слабо пахло духами. Он перевернул её и затем проверил на просвет у свечи.

- Не сработает, - сказал Мэт.

Перрин буркнул:

- Так о чём, как ты думаешь, в ней говорится?

- Не знаю, - ответил Мэт. - Проклятая безумная Айз Седай. Я имею в виду, они все странные. Но Верин полностью съехала с катушек. Случаем, ты не получал о ней известий?

- Нет, не получал.

- Надеюсь, с ней всё в порядке, - сказал Мэт. - Она беспокоилась, что с ней может что-нибудь случиться.

Он забрал записку и хлопнул ею по столу.

- Собираешься открыть её?

Мэт покачал головой.

- Вскрою, когда вернусь. Я…

В дверь постучали, и она со скрипом открылась, обнаружив за собой хозяина гостиницы, молодого человека по имени Денезель. Он был высок, с вытянутым лицом и бритой головой. Судя по тому, что знал Перрин, хозяин гостиницы был едва ли не Присягнувшим Дракону, он даже дошёл до того, что заказал и повесил в общем зале портрет Ранда. Изображение даже было сходно с оригиналом.

- Прошу прощения, мастер Кримсон, - сказал Денезель, - но человек мастера Гульдена настаивает, чтобы вы с ним поговорили.

- Всё в порядке, - сказал Перрин.

Грейди просунул своё обветренное лицо в комнату, и Денезель удалился.

- Эй, Грейди, - воскликнул Мэт, махая ему рукой.- Взорвал кого-нибудь в последнее время?

Загорелый Аша’ман нахмурился, глядя на Перрина.

- Милорд. Леди Фэйли просила меня сообщить вам, когда наступит полночь.

Мэт присвистнул.

- Видишь, вот почему я оставил свою жену в другом королевстве.

Грейди нахмурился ещё сильнее.

- Спасибо, Грейди, - со вздохом сказал Перрин. - Я потерял счёт времени. Мы скоро разойдёмся.

Аша’ман кивнул и затем удалился.

- Испепели его Свет, - воскликнул Мэт. - Разве этот парень не может хотя бы улыбнуться? Треклятые небеса и так достаточно угнетают, чтоб ещё люди пытались им подражать.

- Сынок, - сказал Том, наливая себе немного эля, - просто в последнее время некоторые находят мир не таким уж забавным.

- Чепуха, - возразил Мэт. - Мир забавен. Весь проклятый белый свет недавно смеялся надо мной. Повторяю тебе, Перрин, с этими нашими появившимися повсюду портретами теперь надо держаться ниже травы.

- Я не представляю как, - сказал Перрин.