Я промолчала, и Кристоф налил мне крепкого чаю. Себе плеснул такого же, но полкружки. Отхлебнув немного и закусив конфетой, Кристоф откинулся на спинку соснового стула и кивнул:

— Спрашивайте.

Вот так, сразу? Хорошо, начну с простого.

— Зачем всё это? — обвела рукой стол. — Разносолы будто для важного гостя. Задабриваете?

— Нет, успокаиваю. Вы ведь идти не хотели, боялись. Да и есть это кому-то надо, испортится же. Авалон сладкое не жалует, зубы от него болят, остальные редко заскакивают. Дальше.

— Откуда вы знаете о моих подозрениях?

— Опыт, — пожал плечами Кристоф и сделал ещё один глоток. — Боевые маги внимательные. Вы ведь знаете, кем я был прежде?

Кивнула и решилась-таки пододвинуть к себе чашку.

Вкусно. Два месяца уже обычного чёрного чая не пила, откуда его Кристоф берёт? Если окажется, что он ни при чём, обязательно спрошу.

Ладно, если меня просят, я не отказываюсь.

— Вы знали о личе, пропажах и потайной части Башни?

— Знал. Уже, — Кристоф задумался, считая, — восемнадцать лет знаю. В первые годы мне было не до хозяйства, а потом осмотрел всё, два и два сопоставил. Да и Авалону тяжело такое на своих плечах таскать, он даже обрадовался, что я понял. Вы его не вините, Рената, Башня духов — это одна головная боль.

Интендант вздохнул и заел неприятные воспоминания конфетой.

— Тогда хотя бы вы расскажите правду, — отставив чашку, в упор уставилась на Кристофа.

— Правду… — Кристоф задумался и сжал кружку ладонями. — Уверен, Авалон уже во всём покаялся. Он высказал предположение, я его подтвердил. Магических следов хватало, перепутать невозможно. Потом проследил за инферном…

— Вы следили за инферном?!

Кристоф пожал плечами:

— А что вас так удивляет, Рената? Я никогда не был трусом, после контузии тоже не стал. Это неопасно, если знаешь привычки нежити. Чёрные горы и не такому учат, не раз ползал в разведку. Думаете, просто так никто, кроме меня, библиотеку особо не жаловал? Но надо же кому-то за порядком следить, инвентаризацией заниматься? Вот и брал Нара и шёл книги перебирать, заклинания обновлять. Вернее, обновлял Нар, а я следил, чтобы не появился инферн. А в тот вечер я его приметил и проследил до четвёртого этажа. Там, как понимаете, поджидал лич. Пришлось поговорить.

— Что? — если бы не сидела, обязательно сползла на пол.

Кристоф же невозмутимо пил свой чай, даже ложку мёда в рот отправил, облизав оловянную ложку — серебряной одарили только меня.

— Мы заключили договор: никто не тревожит его покой, а у нас никто не попадает. Лич держит слово, а практиканты… Не уследили, увы! Маги, и те поверили в версию о духах, а те всё норовили проверить. Думаете, Авалон просто так Винса по ночам запирает, а я хозяйственными поручениями заваливаю? Всё потому, что новые жертвы ни к чему. Я удовлетворил ваше любопытство?

— Насчёт Башни да, а вот насчёт себя… Вы оговорились, Кристоф, выдали себя, — торжествующе улыбнулась и постучала ложечкой по столу. — Только что подтвердили, что всё ещё маг.

Теперь настало время интенданта смерить меня изумлённым взглядом.

Чай благополучно стыл, а мы смотрели друг на друга, ожидая, кто же первым нарушит молчание. И именно теперь я ясно видела: передо мной боевой маг. Кристоф, как тогда, в 'Трёх рыбах', подобрался, разом растеряв лишние килограммы и пивное брюшко. Взгляд стал цепким; даже пальцы будто изменились. Смотришь на них и веришь — такие привыкли сжимать меч и плести заклинания.

А ещё я заметила белый шрам на виске.