Я поведу за собой отряд из пятидесяти всадников с обозами и амуницией, с ружьями и тяжелыми пулеметами, а также десяток верблюдов с припасами и водой. Я выяснил, что можно сделать остановку в оазисе удивительной красоты, богатом водой, плодами и всевозможной пищей. Он называется Калат-Халлаки. Его тоже считали сказкой, и все же он существует, и это самое пленительное место из всех, какие только можно себе вообразить.

— Я готов отправиться в путь, полковник. Готов следовать за вами куда угодно, хоть завтра.

Жобер заметил, что падре Хоган все время отгоняет мух, то и дело садившихся на край его чашки.

— Мухи. Да, в Бир-Аккаре полно мух. Они попали в эту грязную дыру, следуя за первым караваном, добравшимся сюда, и здесь размножились… Мы тоже похожи на этих мух: завоевали Бир-Аккар и прочно удерживаем его под своей властью… но не можем размножаться.

Падре Хоган заметил, что в глазах полковника застыло потерянное выражение, а на лице блуждает сардоническая улыбка. Порой казалось, что он уже не здесь и взгляд его следит за образами сна или кошмара.

— Хорошо, — заговорил он снова, — но между нами есть договор. Мы обеспечиваем вам свою полную поддержку в пути и защиту, а вы в обмен на это обязуетесь сообщить нам о результатах вашего эксперимента.

Падре Хоган кивнул.

— Если будут результаты.

— Само собой разумеется. И есть еще кое-что…

— Сельзник, — произнес падре Хоган.

— Именно.

— Вы знаете, где он сейчас находится?

— У нас есть подозрения на этот счет. Нам сообщили, что один из наших офицеров, командующий гарнизоном Алеппо, полковник Ласаль, внезапно и бесследно исчез. Это очень странно. Кроме того, Ласаль прибыл в Алеппо с колотой раной на правом боку, потеряв весь свой отряд, за исключением одного человека. Это тоже очень странно.

— Но с вами произошло то же самое, судя по вашему рассказу. Почему вы находите это странным?

Жобер едва заметно вздрогнул, глаза его сузились, словно их ослепило солнце пустыни.

— Потому что я знаю Ласаля. Он не оставил бы командования вот так, без причины, и не выжил после гибели своих людей.

— Но вы же выжили, — настаивал Хоган.

— Вопреки самому себе и по чистой случайности. Кроме того, я был обязан спастись — вернуться, чтобы сообщить результаты вверенной мне миссии… И эта рана на боку, которую может нанести только левша… Такой, как Десмонд Гаррет. Странное совпадение, вы не находите?

— Да. И все же это лишь предположения.

— Так и есть. Но вернемся к нашему делу, падре Хоган. Нам сообщили, что вы владеете ценной информацией касательно Сельзника, которая имеет для нас жизненно важное значение.

— Это так. У нас будет масса времени, чтобы поговорить об этом во время нашего долгого путешествия. Пока же могу только сказать, что Сельзник не настоящее его имя, а настоящего, по сути, нет, или же их множество… Он был зачат в результате изнасилования. Его отец является венгерским предателем и стал офицером в правление султана Хамида… Но личность отца, хотя она нам и известна, не имеет большого значения. А вот личность матери вас удивит.

Полковник Жобер поудобнее устроился на стуле, скрестив ноги, и закурил сигару.