|
Какое-то время Сельзник прилежно докладывал мне о передвижениях вашего отца. Я узнал, что тот исследует древнюю дорогу, вдоль которой встречается один и тот же знак — высеченный на скале… скорпион. Но в какой-то момент он что-то обнаружил, к сожалению, я не знаю, что конкретно. Именно тогда он и исчез. Исчез и Сельзник, и еще несколько солдат из его отряда. Остальных нашли убитыми. Выжил только один человек, он и поведал нам все то, что я вам сейчас передал. Он сказал, что часть солдат отказалась идти за ним, последовала перестрелка, а также дуэль с вашим отцом, в ходе которой Сельзник был ранен в бок ударом сабли… Его разыскивают за дезертирство и убийство. И в случае поимки его ожидает расстрел… А сейчас мы предлагаем вам возможность найти отца, а взамен просим помощь в осуществлении очень важных для нас задач: во-первых, нам нужно заполучить Сельзника и задать ему ряд вопросов, во-вторых, узнать, что происходит в юго-восточном квадрате и связаны ли эти события с исследованиями вашего отца. Вы согласны?
Филипп тяжело вздохнул: — Видите ли, Жобер, во всей этой истории что-то не сходится: есть некая диспропорция между вашими ожиданиями и моими реальными возможностями. А что касается отца — так ведь у вас гораздо больше средств, людей, информации, вы лучше знаете территорию, а значит, быстрее добьетесь успеха в этом деле. Жобер указал ухоженной рукой на книгу Десмонда Гаррета, лежащую на столе: — Доктор Гаррет, вам следует знать еще кое-что: мы считаем, что в этой книге содержится зашифрованное послание для вас. Мы перехватили ее некоторое время назад, когда она была вам отправлена, и внимательно изучали на протяжении нескольких месяцев, но безуспешно. Мы полагаем, что рукописные фразы перед началом некоторых глав могут иметь для вас какой-то тайный смысл, и только вы способны добиться результата, а посему ваша роль здесь определяющая. Я через два дня еду в Африку, в то самое место, откуда была отправлена эта книга. Мне нужен ответ. Сейчас. Филипп Гаррет стал листать книгу гораздо более внимательно, задерживаясь взглядом на рукописных фразах — это, несомненно, был почерк отца, — хотя на данный момент они ему ничего не говорили… Потом он поднял глаза и пристально посмотрел на полковника Жобера: — Хорошо, я поеду в Италию, как только смогу, и займусь своим расследованием, но это не значит, что наши дороги еще когда-нибудь пересекутся.
Жарким сентябрьским днем Филипп Гаррет отправился поездом в Рим. В вагоне он вытащил блокнот и книгу своего отца и в энный раз начал переписывать оттуда рукописные фразы. Первая была составлена по-латыни: Romae sacerdos tibi petendus contubernalis meus ad templum Dianae. Перебрав возможные варианты перевода, он решил, что самым разумным будет следующий: «Найди в Риме священника, который жил со мной возле храма Дианы». Он знал, что отец, приезжая в Рим, обычно останавливался в пансионе на Авентинском холме, в старой части города, возле древнего храма Дианы. Послание, непонятное другому человеку, для него было достаточно ясным, и, едва сойдя с поезда, он поехал в тот самый пансион, где его отец Десмонд жил в Риме десять лет назад. Даму, заправлявшую этой маленькой гостиницей, звали Рина Кастелли. Это была крепкая, жизнерадостная женщина, любившая поболтать, и, покуда она наводила порядок в его комнате, Филипп задал ей несколько вопросов об отце. Она хорошо его помнила: красивый мужчина за пятьдесят, изысканный, элегантный, но неразговорчивый, все время погруженный в свои книги. — Вы не помните, встречался ли он с кем-то? Были у него знакомые? Женщина положила на комод свежие полотенца и лавандовое мыло. — Хотите кофе? — спросила она и, когда Филипп кивнул в знак согласия, крикнула горничной с порога и присела к столику, сложив руки на животе. |
