— Вам лучше, сигнор?

— Где я?

— В Гразских болотах. У меня. А зовут меня Ликия.

— Ликия?

— Это имя не дают при Приятии, — женщина улыбнулась, но серые глаза остались оценивающими и непроницаемыми, как и у ее кошки, — я ведьма. Лесная ведьма, и живу там, куда у святош не дотягиваются лапы.

— А... — Александр помедлил, но решил пока не расспрашивать подробнее. — А как я здесь оказался? И где... мой друг?

— Я не видела вашего друга, — в глазах ведьмы мелькнуло что-то похожее на сочувствие, — я ходила в село. Иногда я выхожу из леса. У меня есть что предложить крестьянкам, а они взамен дают то, что здесь не найдешь. — Ликия поправила волосы, и Александр невольно удивился тому, какие у нее красивые кисти рук... Слишком красивые для лесной ведьмы, да и говорит чисто и правильно. — На опушке я увидела коня, а на нем потерявшего сознание рыцаря. Я не знала, что мне делать, но почти сразу услышала голоса и поняла, что сигнора ищут, и отнюдь не друзья. С ними был, — лицо женщины передернулось от отвращения, — циалианец. Я решила спрятать сигнора. Назло Белым и потому, что нельзя бросить того, кто не может себя защитить. Я знаю тайную тропу через топь и могу заставить слушаться самую норовистую лошадь.

— Спасибо. Вы меня спасли...

— Не стоит благодарности. Сигнор что-то хочет?

— Какой сегодня день?

— Не знаю. Я забыла и месяцы, и годы, но нашла я вас кварту назад.

— Значит, сегодня семнадцатый или восемнадцатый день месяца Собаки... Что со мной, Ликия?

— О, ничего страшного. Если бы не нога, сигнор через несколько дней встал бы. Вас сильно ударили по голове, но шлем выдержал. Раны не опасные, вытекло много крови, но у меня есть хорошие травы.

— А нога?

— Нога? Она срастется к зиме, перелом нехороший...

— Но что...

— Что вы будете делать? Лежать и ждать, когда сможете встать. Здесь вас никто не найдет.

— Но я ДОЛЖЕН знать, что произошло.

— Что ж, — Ликия не стала спорить, — послезавтра я дойду до деревни и, что смогу, узнаю. А друг ваш, я уверена, жив. Поводья коня обрезаны нарочно, чтобы их не могли схватить. Тот, кто это сделал, хотел вас спасти, но за вашим черногривым другим лошадям не угнаться. Тот, кто отпустил коня, на это и рассчитывал, а сам скорее всего укрылся в овраге. Теперь выпейте это и постарайтесь уснуть.

У Александра не было сил сопротивляться, когда Ликия обняла его за плечи и поднесла к губам какое-то терпкое варево. Сразу стало тепло и спокойно. Последнее, что он заметил, засыпая, были раскосые кошачьи глаза, всезнающие и равнодушные.

2895 год от В.И.

20-й день месяца Собаки

АРЦИЯ. ФЕЙ-ВЭЙЯ

Такого она не ожидала! Мир Оленя путает и сбивает с толку, но сильный в нем остается сильным, а слабый — слабым. Можно обманывать смертных и даже магов, но не этот переменчивый и капризный поток, в котором купаются души, пока спит разум. Анастазия не хотела верить самой себе, но не верить не могла. Она нашла Александра, но не растерянного, не побежденного, не слабого, а готового к бою. И он был не один! Ее Иносенсия ощутила страх и ярость Оленя при виде воина в вороненых доспехах и синем плаще, у ног которого скалилась серебристая рысь с черными пятнами на шкуре и серыми женскими глазами.

В мире Оленя Александр не был горбат, а это значит — он победил свое увечье и оно для него не существует.