— Да, конечно, — голос отца еле слышался.

Он опустил голову и смотрел на свои руки.

— Но вообще, — Оля убрала со стола печенья, — у меня очень интересная работа.

В глазах поднявшего глаза отца была робкая надежда.

— Хорошая работа, — подтвердила она и слегка улыбнулась.

* * *

Пиликнула сигнализация, щелкнул центральный замок. Денис сунул автомобильный ключ в карман и поежился. Сырой ветер торопил домой, и Дэн пошел в сторону своей десятиэтажки. Последнее из списка дел по подготовке юбилея отца сегодня сделано. Все, два дня отдыха, а потом останется только пережить сам праздник, ничем не выдав, как замотался с его подготовкой.

На подходе к дому Денис замедлил шаг. В начавших сгущаться сумерках квадрат панельной многоэтажки с горящими и темными окнами казался шахматной доской. Дэн нашел взглядом свои два окна. Две из четырех клеток, куда мог бы пойти конь. Воображаемый конь. Его любимая шахматная фигура.

Этой игре научила Дениса мать. «А я пойду конем!» — гордо оповещал семилетний Денис. «Динька, я же тогда срублю твоего коня пешкой, смотри», — смеясь, отвечала мама. «Но я хочу ходить конем!» — упорствовал сын.

Мама поддавалась ему. Давала выигрывать, чтобы мальчику было чем гордиться и чтобы он не утратил интерес к игре. Однажды к их шахматной партии присоединился глава семьи, стал давать Денису советы, как играть, не позволил пару раз сходить любимым конем, а потом и вовсе оттер сына от доски и сел сам играть с женой. Денис тогда на отца жутко разобиделся.

Хорошо играть в шахматы Дэн так и не выучился. Но когда переезжал в свою квартиру из отчего дома, единственным, что он забрал помимо личных вещей, оказалась шахматная доска. Та самая. Мамина. А в ней в числе прочих фигур — черный конь с отломанным левым ухом.

Денис поднял голову и, прищурив глаз, посмотрел на шахматное поле из окон. Конь ходит g8 — f6. Так он попадет на кухню. Есть хочется очень.

Технологии обустройства городского быта достигли тех степеней, когда на обеспечение приемлемого уровня комфорта требуется совсем немного усилий. Квартиру убирает робот-пылесос. Кушать готовит мультиварка. Одежду делает чистой стиральная машина. Еще тридцать лет назад мужчины ради комфорта в быту женились. А теперь единственная веская причина для брака — любовь. Именно поэтому Денис — убежденный холостяк.

Он достал из холодильника контейнер с тушеными овощами и рыбой. Холодную еду сделает горячей микроволновая печь. А холодную постель… А холодная постель для спины полезней. И одеяло ни с кем делить не нужно. И можно храпеть.

Глава 4. Status naturalis

На футбол Никиту отвез Геннадий Игоревич. А все потому, что Изольда Васильевна снова, стушевавшись и покраснев, пробормотала про занятый вечер.

Все это произошло в обед, когда Оля заглянула домой, чтобы забрать забытый смартфон.

— Весь день разрывался. Оленька, когда же ты успеваешь работать при таком количестве звонков? — соседка старалась говорить как обычно, но из-за нехарактерной для нее суетливости все равно получалось не очень естественно.

— Это работа, — Оля пожала плечами.

— Я ужин приготовлю, так что мужчины голодными не останутся…

У Изольды Васильевны зазвонил телефон, и она, нажав на кнопку соединения, поспешила выйти в коридор. Что тоже не было для нее типично.

Отец и дочь обменялись взглядами.

— Ухажер, — мрачно прокомментировал Геннадий Игоревич.

Оля еле скрыла улыбку — ничего не могла с собой поделать: настолько это забавно выглядело. Отец, привыкший за последние дни к безраздельному вниманию со стороны Изольды, стал ревновать ее к новому объекту интереса.